– Эйприл?

– Правильно, правильно, – захихикала Эйприл.

– Не следует возбуждать их перед сном, – назидательно заметила Фанни.

Фанни, которой было лет пятьдесят с лишним, рыжая и крепкая, как и полагается настоящим ирландкам, отвернулась от кровати Марка с притворно строгим лицом и, небрежно поцеловав Эйприл, сказала:

– Дети, оставляю вас вашему ужасному папочке, который поведает вам истории о том, как ловят преступников.

– В один прекрасный день, – откликнулся Карелла, ни к кому не обращаясь, – Фанни выйдет замуж и бросит нас. Тогда мы позабудем про веселье и наш дом станет мрачным и печальным.

– И не надейтесь, – усмехнулась Фанни и вышла из комнаты. И тут же, приоткрыв дверь, добавила: – Ужин через пять минут. Поторопитесь, Шерлок.

– Кто такой Шерлок? – спросил Марк.

– Сыщик, – ответил Карелла.

– Он лучше тебя? – спросил Марк.

Эйприл вылезла из постели, выглянула за дверь, желая удостовериться, не идет ли Фанни обратно, а затем залезла на колени к Карелле, который сел к Марку на кровать.

– Сыщиков лучше папочки не бывает, – сказала она брату. – Правда, папочка?

Карелла, не желая разрушить образ идеального отца, скромно ответил:

– Правильно, малышка. Я самый лучший сыщик на свете.

– Видишь! – торжествовала Эйприл.

– Я и не говорил, что кто-то лучше, – сказал Марк. – Вечно она все переиначивает, папа.

– Не папа, а папочка, – рассердилась Эйприл. – Его зовут папочка.

– Его зовут Стив, дурочка ты, – не желал соглашаться Марк.

– Если вы собираетесь ссориться, – сказал Карелла, – тогда я лучше пойду.

– Она сегодня сломала две мои модели, – вспомнил Марк.

– Зачем ты это сделала, Эйприл? – спросил Карелла.

– Потому что он назвал меня «малышка – мокрые штанишки».

– Но это правда.

– У меня уже не было мокрых штанишек целую неделю, заявила Эйприл.

– А вчера вечером? – спросил Марк.

– По-моему, тебя это не касается, Марк, – осторожно заметил Карелла. – То, что делает твоя сестра...

– Конечно, папа, – отозвался Марк. – Я только сказал, что она малышка – мокрые штанишки.

– Мне не нравятся твои слова, – упрекнул его Карелла.

– Какие слова?

– Он говорит про «мокрые штанишки», – объяснила Эйприл.

– А что в этом плохого, папа?

– Он называет тебя «папой», потому что хочет казаться взрослым, – сказала Эйприл. – Он всегда строит из себя взрослого, папочка.

– Ничего подобного. А вообще-то что в этом плохого? Папа у нас тоже взрослый, правда?

– Нет, – ответила Эйприл. – Он у нас славный и добрый. – И она прислонилась головкой к его груди и улыбнулась. Он посмотрел на нее: почти черные волосы и карие глаза, несомненно, принадлежали Тедди, уже в пять лет на лбу проглядывал тот же треугольник волос. А потом перевел взгляд на сына и еще раз подивился тому, как они похожи и в то же время какие разные. Сразу было видно, что они близнецы, а не просто брат с сестрой: тот же цвет волос и глаз, тот же овал, даже выражение лиц было одинаковым. И тем не менее Эйприл как-то сумела унаследовать – слава богу! – красоту Тедди, в то время как у Марка эта красота была лишь фоном для черт, более похожих на черты отцовского лица.