— То, что вы сделаете со мной, не даст никаких результатов. У вас нет никаких шансов на спасение, — сказала она медленно. В ее голосе слышалась какая-то ироническая самоуверенность. — Моим помощникам дан приказ стрелять даже сквозь меня, если в этом будет необходимость. Если вам следует посетить эту встречу, то вы будете на ней.

— У меня нет намерений отправляться куда бы то ни было, — сказал он ей. — Хотя бы потому, что я устал. Тем не менее, я хочу увидеть человека, который пошел на такие трудности, чтобы встретиться со мной. И, наконец, вы слишком красивы, чтобы быть уничтоженной. Хотя, как я вижу, другие в то же время могут думать по-другому, — промолвил в ответ Селаузе Лу-Маклин.

Ее свободная рука, в которой не было оружия, невольно потянулась к искусственному уху. И после этого выражение ее лица стало натянутым.

— Это случилось несколько лет назад. Другая женщина, вовлеченная во все это, которая в тот день участвовала в операции вместе со мной, вышла из боя в гораздо худшем состоянии.

— Могу себе представить, — пробурчал Лу-Маклин. — А я человек рациональный, я не причиню вам боли. Пойдемте, — и он начал двигаться по направлению к выходу.

— Нет, не сюда, — и она обошла вокруг него, жестом приглашая его следовать за ней. Появилось небольших размеров устройство для передвижения. Это была чья-то собственная машина, как и было положено за пределами труб. Городской транспорт здесь, в парке, не ходил. Это было закреплено властями с тех пор, когда после очистки окружающей среды убрали существовавшие специально для этого рельсы.

Выпуск экологически чистого транспорта стал следующим необходимым шагом после очистки атмосферы и удаления других различных видов загрязнений.

Транспортное средство тронулось. Обе луны двинулись следом. Солнце к тому времени давно уже село, и Лу-Маклин смотрел вниз на массивные параллельные ряды труб, в которые была заключена Клария. Горели многочисленные металлические фонари.

Две луны двигались по небу. Вскоре начали рассеиваться тучи. Исчезая, они оставляли за собой на небе тонкие белые полосы. Фермы и недавно посаженные леса были покрыты дымкой. Вскоре они достигли места назначения.

Это было большое здание, как бы прижавшееся к горе. Это место могло служить убежищем для какого-нибудь индивидуала-оператора. Такие дома являлись атрибутом новейших символов благосостояния.

Окна этого дома выходили на просторы Кларианской равнины. Луны-близнецы смотрели вниз на извивающуюся нитку реки Иблин, протекающую внизу. На северо-западе можно было увидеть верхушки труб Тросери, города-спутника Кларии.

Само здание состояло преимущественно из белых кирпичей. Террасы и коридоры дома образовывали петлю вокруг скалы. Было похоже, что жилище облепило скалу как замерзший сахарный сироп.

— На кого вы работаете. Селауза? — спросил он опять, когда транспортное средство тихо остановилось, аккуратно припарковавшись.

— А вы, однако, настойчивы. Но я же уже ответила вам на этот вопрос. Я говорила и могу повторить еще раз, что не имею права давать вам информацию.

— Вы работаете сами на себя, не правда ли? А те другие, — и он посмотрел на мужчин и женщин, плотно заполнявших кабину транспорта, которые уже больше не притворялись, — все они работают на вас. Вы самостоятельно, должно быть, проводили операции вне синдиката.

— Я нелегал двадцать третьего класса, — сказала она гордо.

— Я потрясен, — и он медленно закивал головой. — Значит, кто-то нанял вас и вашу партию, чтобы привезти меня сюда. С помощью вас они провели эту операцию, потому что этим надеются сохранить как можно большую анонимность.