— Даю слово. — Лу-Маклин поднялся и приблизился к ньюэлу. Не обращая внимания на слизь, которая сочилась из щупалец чужестранца (на самом деле это был не более чем гигиенический дезинфицирующий гель, который помогал защитить его чувствительную кожу от бактериологической инфекции и заодно помогал ему в передвижении), он протянул руку.

— Я сделаю все, что смогу, при условии, что ньюэлы будут неукоснительно выполнять то, что они обещали по договору. Когда-нибудь наступит день, когда члены Семейств смогут путешествовать без страха по всем восьмидесяти трем мирам ОТМ.

Ньюэл протянул пару правых щупалец и обвил эластичными кончиками руку Лу-Маклина.

— Этого достаточно для меня, Кее-йес вейн Льюмаклин. Этот день должен стать великим для нас обоих. Ты не пожалеешь о своем решении.

— Я знаю, — ответил тот сухо, — иначе я не пошел на это.

Он отнял руку и опять незаметно вытер ее о комбинезон.

— И о деталях. — Нарас Шараф поставил на стол между ними прозрачный гибкий куб, содержащий органический звукозаписывающий аппарат. — За каждое отдельное дело ты будешь получать отдельную плату.

Повернувшись, он включил экран. Лу-Маклин никогда раньше не видел такого тонкого экрана. Как он узнал позже, он состоял из микробов, заряженных электричеством, которые светлели и темнели и этой сменой цветов создавали удивительно чистое изображение.

Нарас Шараф передал информацию по светонепроницаемой коммуникационной линии. Он направил ее на крошечный экранированный спутник, находящийся на орбите. Оттуда она была передана экранированному космическому кораблю, стоящему на дальней орбите, и через замаскированный усилитель информация была тщательно рассеяна на восемьдесят три мира в обширном космическом пространстве, содержащем плеяды звезд, которым управляли восемь Великих Семейств ньюэлов. Записка была достаточно пространная, но суть того, что Нарас Шараф сообщал своим собратьям, была такова: «Человек куплен.»

После того, как Лу-Маклин ушел и отправился обратно в Кларию, Нарас Шараф позволил себе удовольствие поразмышлять на досуге. Поистине великий день для него, как и для Семейств.

Аппарат связи издал сигнал.

У ньюэла на другом конце коммуникационной линии глаза были в голубую крапинку в отличие от золотистых глаз Нараса. Его голос был слабо слышен из-за расстояния и скрипел от старости. Но несколько свитков, выражавших крайнюю степень восхищения, достигли ушей Нараса.

— Верно, Четвертый Отец, — ответил Нарас Шараф вышестоящему ньюэлу. — Мы приобрели этого человека.

Четвертый Отец принадлежал к роду Шарафа, который состоял всего из каких-нибудь двухсот сорока восьми тысяч членов, составляющих четыре Великих Семейства.

На том конце провода замолчали. Потом послышался вопрос.

— Как ты думаешь, зачем он это сделал? Только не говори мне, что из-за денег, все доклады говорят, что он имеет их достаточное количество.

— Трудно сказать, — задумчиво ответил Нарас Шараф. — Из-за жажды власти, я думаю, но еще не уверен. Я не был уверен в нем на протяжении всего нашего разговора. Он довольно сложен для обыкновенного человека. Должен сказать, что в некоторых отношениях он больше похож на ньюэла, чем на человека.

— Это единственное, что очевидно, — согласился голос на другом конце звезд, — иначе он не сделал бы этого. Убедись, убедись, Нарас Шараф, будь он «просто человек» или еще кто-то, что он не обманывает тебя.