Как я ругаю себя за то, что не осталась в ту ночь возле Снежаны! Нужно было запереть дверь и остаться там, но я решила пойти к себе.

Красться по неосвещенному коридору было слишком страшно: к Снежане я прибежала, ни о чем не думая, потому что перепугалась за мою сестричку, но обратно в темноте идти не смогла бы.

Я зажгла свет. В коридоре никого не было, и я благополучно добралась до своей комнаты. Погасила свет в коридоре и вошла. В моей комнате горел ночник, который я теперь не выключаю, поэтому мне и удалось так хорошо его рассмотреть, но я бы все на свете отдала, только бы стереть это видение из памяти. Я знаю, что оно будет преследовать меня до конца моих дней.

Ни один человек не должен видеть того, что увидела я в ту ночь. Существо стояло возле моей кровати и смотрело на меня. Я закричала и шарахнулась обратно, но ударилась затылком о дверной косяк. То ли от удара, то ли от ужаса, а может, от всего сразу, я потеряла сознание и свалилась на пол. Родители прибежали и нашли меня.

Не стану здесь описывать, как выглядит это создание: я его нарисовала. Не знаю, правда, зачем. Когда я показала рисунок маме, она дернулась, как от удара током, и побледнела. Существо и вправду жуткое, даже на бумаге.

– Ты хочешь сказать, что видела его? – спросила мама дрогнувшим голосом.

– Оно стояло возле моей кровати. Оно приходит в наш дом каждую ночь! Я говорила тебе, но ты не верила!

Я думала, что сейчас мы поймем друг друга, что она как-то попытается мне помочь, но мама уже успела взять себя в руки, оправилась от потрясения и сказала:

– Мне и сейчас трудно в это поверить, Надия. Невозможно. То, что ты его нарисовала, не доказывает того, что оно существует, ты же понимаешь. Можно нарисовать дракона, но ведь это не будет означать, что огнедышащий дракон реален, верно?

Но на этот раз я сделала то, чего от тихони-Надии, конечно, никто не ожидал. Я сказала, что лучше уйду из дома, но больше ни за что не буду ночевать в своей комнате.

Вчера я вернулась домой.

После того, что случилось, родители отправили меня на десять дней в Златибор. Отец договорился в школе, купил путевку, и я уехала. Они с мамой так и не поверили мне, но, слава богу, восприняли всерьез мое намерение.

Пока меня не было, дома произошли изменения: появился новый гараж. Забетонированный пол, толстые стены – настоящий бункер. Мама сказала, что папа хочет купить новый дорогой автомобиль. Наверное, он боится, что его угонят. Только это зря. У нас в жизни никогда ничего не крали.

Златибор – лучшее место на свете, самая прекрасная здравница в мире. Там было так замечательно, что десять дней пролетели как одно мгновение, и мне не хотелось уезжать.

Я познакомилась с хорошими ребятами, много читала и рисовала. Мама купила мне большой альбом, и я делала зарисовки: места здесь такие чудесные! Но главное, что меня особенно радовало, – я хорошо спала. А ведь дома почти перестала засыпать.

Мамины отвары мало помогали, и я ночи напролет сидела и тряслась при свете ночника, лишь изредка забываясь сном. Прислушивалась к шагам в коридоре, смотрела на дверь. Оно, то существо, что мучило меня, скреблось и царапалось там, а я думала, что схожу с ума…

И сошла бы, если бы осталась!

Наверное, это плохо, но в Златиборе я совсем не скучала по маме с папой. А вот Снежаны мне очень не хватало, и я часто думала, как она там, моя малышка-сестричка?

Если существо, что мне виделось, – лишь плод моей болезненной фантазии, как утверждает мама, то Снежане ничего не грозит. Но если оно существует (в чем я лично не сомневаюсь), то может причинить кому-то вред. Впрочем, никого, кроме меня, оно не беспокоило.

Я не знаю, что будет дальше.