– А кто нарисовал?

   – А, был один художник… Сейчас в твоей любимой психушке.

   – Почему?

   – Такие картины даром не рисуют.

   – Ясно. А написано там что? Ктулху Р’льех вгах, нагл фхтагн… Что за бред?

   – Перевожу для несведущих. Ктулху видит тебя, жалкая креветка. И в урочный час он наколет всех грешников на пронзительный шип и утащит в сумрачный город Р‘льех, где они будут мучиться вечно. Примерно так. Но ты не об этом думай, ты пока книжку читай, а я распечатку приготовлю.

   – Ясно…

   Дурак, подумала Аня. Ну и пусть. Зато Любка перепугается.

   – Ясно, – повторила она. – А вообще… Бука – это кто?

   3. Bloop

   – Так кто такой бука? – спросила Сомёнкова. – Нет, я понимаю, он под кроватью сидит…

   – Под кроватью бабай, – поправил Круглов. – Бука – он везде. Но обычно он стоит у тебя за спиной. Поэтому, кстати, в Древнем мире не принято было резко оглядываться – чтобы не увидеть буку. Потому что если ты его увидишь – всё, смерть.

   Они шагали по лесу. К дому Круглова, только дальней тропинкой, кружной, через лес.

   – Ты книжку-то читала?

   – Читала. Только там непонятно всё. Какие-то друиды, баньши, бука этот…

   – Бука… – Витька покачал головой. – Вообще, это из кельтской мифологии происходит. Пёс, предвещающий смерть. Конечно, пёс в широком понимании.

   – Как это?

   – Так. Вот взять Цербера – вроде как пёс, но на самом деле скорее дракон. Так и бука. Он может совсем на собаку не походить, но так уж называют – пёс. Если, допустим, убивали кого-то из клана, а убийцу найти не удавалось, то клан шёл к ведьме. Ведьма требовала душу, а взамен отправляла по следу убийцы мстителя. Буку то есть. И он не останавливался, пока убийца не сходил с ума или не накладывал на себя руки.

   – А что он делал? Ну, бука?

   – Ну, в основном он просто выл под окном по ночам. Иногда громко, иногда тихо. А ещё он бродил.

   – Бродил? – не поняла Сомёнкова.

   – Ну да. Он преследовал… То есть иногда показывался, изводил, оставлял следы. И так до самого конца.

   – А тот, кто хотел отомстить? – спросила Аня.

   – Я же говорю, он отдавал душу. Всё просто.

   Девушка поёжилась. Было холодно, на тропинке никого, кроме них, не было, сосны шумели неприветливо и по-зимнему. Вроде и жильё рядом, а местечко глухое.

   – Когда там у вас соревнования, говоришь?

   – Через месяц.

   – Через месяц… Надо спешить, если через месяц.

   Остановились на мостике. Круглов покачал перила, Сомёнкова испугалась, схватилась за кругловскую куртку.

   – Спокойно, графиня! Берегите нервы, они вам ещё понадобятся. Принимайте женьшень с лимонником.

   Справа хрустнули ветки. Аня вцепилась в руку своего спутника.

   – Отпусти-ка, – шёпотом попросил он. – Ты мне прямо ногтями впилась, всю кожу ободрала…

   – Там собака! – испуганно прошептала Сомёнкова.

   – И что? Тут полно собак, здесь кладбище недалеко.

   – Что они на кладбище делают?

   – Как – что? – Круглов осторожно убрал её руку.