— Принимается, — послышался из трубки радостный ответ.

Затем Шапошников позвонил командующему Военно-Воздушных Сил Московского военного округа генералу Антошкину:

— Перед вами ставится задача: привести военно-воздушные силы округа в полную боевую готовность. Срочно разработайте план полётов на малой высоте. Цель — демонстрация силы и психологическое воздействие. Если возникнет необходимость в боевом применении, последует специальный приказ…

Однако команды на штурм Белого дома не последовало. Не были подняты и самолёты в воздух. Бомбы на Москву не посыпались.

Но такой вариант без войны и трагедий устраивал далеко не всех. Журналисты носились по Москве в поисках сенсационных материалов. Кому-то нужны были интервью, кому-то кино репортажи. Но если рассказать словами можно всё, что хочешь, что есть и чего не было, то показать на экране стоящие без всякого движения танки, которые к тому же скоро совсем ушли, было бы не по киношному, не отвечало бы жанру борьбы с врагами.

Умный кинооператор, если чего не видит, то создаёт сам по задуманному сценарию. Кого-то попросили, кому-то подсказали и боевые машины пехоты, называемые попросту БМП, стали двигаться, правда, не к Белому дому, а от него, но для кино не это было важно. На экране зритель видит только машины, лязгающие гусеницами. Они ни на кого не нападают, зато беснующаяся молодёжь забрасывает машины бутылками с зажигательной смесью. На экране это выглядит эффектно.

Но вот на улице Чайковского, неподалеку от американского посольства, на БМП вскакивает молодой парень двадцати трёх лет. Это прошедший войну в Афганистане, житель деревни Рычково, Дмитрий Комарь. Подняв крышку люка, не справился с нею и уронил себе на голову, которую пытался просунуть в люк. Увидевший это москвич, сын контрадмирала в отставке, Владимир Усов, тридцати семи лет, бросился к БМП и попытался стащить парня с машины, которая не стояла на месте, а, сделав неожиданный разворот, зацепила гусеницами Усова. Эти двое и погибли на глазах у теле и кино камер. Кадры обороны Белого дома, хоть и далеко в стороне от него, были сняты. Сенсация получилась.

Третьим погибшим от неизвестно откуда взявшейся пули, попавшей прямо в висок, по несчастью оказался московский архитектор Илья Кричевский двадцати восьми лет, служивший в армии танкистом-наводчиком. Да и здесь для журналистов кто-то из вооружённых людей стрелял в воздух трассирующими, а, заодно и боевыми пулями. Нужно было создать впечатление атаки, которой на горе репортёров на самом деле не было. Но три смерти всё же появились.

Эти трое, оказавшиеся жертвами телешоу, на следующий же день были названы героями обороны Белого дома. Обманутые люди пришли их хоронить.

Двадцатого августа члены государственного комитета по чрезвычайной ситуации в СССР поняли, что власть в стране переходит в руки Ельцина. Вся пресса страны, телевидение и радио трубили о защите Ельцина и Горбачёва, которого якобы злоумышленники держат в заключении в Форосе.

Сами члены ГКЧП поверили кадрам о беспорядках в Москве и приказали войскам покинуть столицу. Объявили о самороспуске и поехали к своему шефу Горбачёву спросить, что же делать дальше. А тот обругал их нецензурной бранью. Они даже не поняли, откуда такая злость. Горбачёв же побелел от гнева, осознав, что без него не стали арестовывать Ельцина, во имя чего и делался этот спектакль, во имя чего и был избран Янаев вице-президентом, а Павлов назначен премьер-министром. Они-то думали, что их ставили на посты для руководства государством, для улучшения жизни народа. Наивные люди. Столько сил положил Горбачёв на создание нужного окружения, на очистку аппарата ЦК от старых проверенных кадров, наконец, на подготовку устранения ненужного больше Ельцина, и всё пошло прахом.