Жозеф Бертье не был подготовлен к шквалу отрицательных эмоций, обрушившемуся на него в течение последнего часа. Защитная реакция организма не заставила себя долго ждать. Как и в детстве, стараясь уйти от суровой действительности, он сам не заметил, как уснул.

Двухчасовой сон благотворно повлиял на организм майора. Лавка была немногим жестче заднего сиденья кареты, и он мог бы продолжать спать и дальше, если бы не лязг засова, разбудивший несчастного и заставивший его снова сжаться от страха. Страх перешел в беспредельный животный ужас, когда он увидел перед собой рыжего мучителя и выглядывающую из-за его плеча усмехающуюся физиономию второго разбойника. Плотоядно ухмыляясь, рыжий медленно вынул нож из ножен и приблизил его острие к правому глазу пленника. Тот зажмурился и закричал не своим голосом, пронзительно и жалобно, словно подраненный заяц. Он кричал и кричал, не раскрывая глаз, пока увесистая пощечина не заставила его заткнуться. Майор на миг поднял веки, увидел перед собой ненавистную рожу и снова крепко зажмурился, но тут же получил удар по второй щеке. Пришлось все-таки открыть глаза, хотя и против воли.

— Да брось ты этого хлюпика, — пренебрежительно посоветовал рыжему разбойнику его спутник. — Пойдем-ка лучше выпьем. Я тут нашел фляжку с коньяком под сиденьем в карете. Хороший коньяк…

«Это же мой коньяк!» — чуть было не закричал Жозеф Бертье, питавший слабость к этому напитку, но вовремя спохватился и прикусил язык. Пускай пьют его коньяк, тратят его деньги, ездят в его карете — все, что угодно, лишь бы этот рыжий негодяй не размахивал у него перед глазами своим ужасным ножом.

— Да, пойдем, — согласился разбойник, — а то еще подохнет от страха. Атаман приказал доставить офицера живьем. Верно, придумал для него нечто особенное. Не будем лишать наших ребят потехи…

Выпустив на прощание эту ядовитую стрелу, заставившую несчастного курьера покрыться холодным потом, разбойники удалились, тщательно заперев дверь. Внимание Бертье опять привлекла кожаная сумка на гвозде. Раньше она висела под другим углом. Да нет, просто померещилось, или кто-то из бандитов случайно задел. Краешек пакета, скрепленного императорскими печатями, по-прежнему выглядывал из сумки. Никто на него не покушался, да и на кой дьявол он нужен простым разбойникам?

Снаружи послышалась беспорядочная стрельба и дикие крики множества людей. Майор снова сжался от страха, но тут же сообразил, что разбойники вряд ли станут стрелять друг в друга. Неужели спасение? Неужели кто-то узнал о его бедственном положении и пришел на помощь? Боясь поверить в свою счастливую звезду, Жозеф Бертье трясся в нетерпении на жестком ложе, жадно вслушиваясь в доносившиеся извне звуки.

Стрельба отдалилась, крики затихли…

Лязгнул засов. С замирающим сердцем майор не сводил глаз с темного прямоугольника двери. Что ждет его за ней? Свобода? Или?.. Впрочем, он не успел додумать, потому что дверь открылась, и на пороге погреба возник рыжий здоровяк в роскошном раззолоченном мундире полковника испанской армии. Впоследствии Жозеф Бертье вспоминал, что более приятного зрелища ему не доводилось видеть ни до, ни после описываемых событий. Полковник с одного взгляда оценил ситуацию, обернулся и отдал какой-то приказ. Из-за его спины вынырнул сержант, вытащил нож, как две капли воды похожий на тот, каким пугали майора разбойники, и в несколько взмахов рассек связывающие пленника путы. Бертье с трудом сполз с лавки, потер затекшие от веревок руки и отвесил полковнику поклон.