И все-таки каким бы ужасным ни казалось уничтожение птиц белыми людьми в арктических районах, оно не идет ни в какое сравнение с бойней, которая происходила на юге. Многое из того, что написано мной об истреблении эскимосского кроншнепа, в полной мере применимо к его гудзонскому собрату, однако с той существенной разницей, что «морской» кроншнеп встречался, как правило, меньшими по размеру стаями на большем пространстве; это позволяло ему избежать огневого шквала, обрушившегося на его сородича. Пострадал он ужасно, но не смертельно.

Возможно, что выжившая популяция пока сохраняет свои позиции. Во всяком случае, гудзонский кроншнеп был частым гостем на Ньюфаундленде, когда я жил там в 1960-х годах. Каждую осень с пустошей слышался дикий посвист: небольшие стаи в тридцать — сорок птиц объедались кроншнеповой ягодой — горькое напоминание о прошлых временах, когда само небо над Ньюфаундлендом и Лабрадором затемнялось огромными стаями пролетавших быстрокрылых и «морских» кроншнепов.

На Ньюфаундленде и на островах Магдален мне иногда удавалось видеть небольшие стайки — четыре-шесть птиц в каждой — другого представителя «больших болотных птиц» — канадского веретенника. Два вида веретенника обнаружили в восточной части Северной Америки прибывшие туда европейцы. Они отметили, что по виду и поведению эти птицы схожи с кроншнепами, только клюв у веретенника загнут вверх, а не вниз.

Чуть поменьше «серпоноса» самый крупный из двух — пятнистый веретенник — встречался и, возможно, гнездился к югу от залива Св. Лаврентия до Флориды, однако его так активно добывали, сначала на пропитание, а затем просто как всякую другую охотничью дичь, что к 1900 году он практически исчез из заливов и проливов восточного побережья Североамериканского континента. Но на Великих равнинах еще существует одна остаточная популяция.

Канадский (или гудзонский) веретенник величиной и образом жизни напоминает быстрокрылых. Оба вида размножаются в арктических районах, и оба мигрируют по одной и той же эллиптической дуге на юг. Не приходится говорить, что оба вида одинаково подвергались уничтожению. Однако канадский веретенник — более осторожная птица, чем эскимосский кроншнеп, и летает не такими большими стаями; кроме того, часть его популяции, очевидно, зимует в не заселенных людьми районах. Хотя в середине 1920-х годов веретенник был официально объявлен вымершим видом (примерно тогда же посчитали уничтоженным эскимосского кроншнепа), он сумел все-таки выжить. Сейчас большинство знатоков птиц считают его редкостью и если встречают его, то стараются регистрировать каждый такой случай. К сожалению, канадского веретенника до сих пор бьют браконьеры во время весенних миграций, особенно в долине реки Миссисипи. Хуже того, охота на веретенника разрешена в отдельных районах его зимовий в Южной Америке, где охотники продолжают пользоваться его привычкой спешить на помощь раненым товарищам. «Не однажды от выстрела моего ружья падало по нескольку птиц из пролетавшей стаи, — писал один посетивший Аргентину англичанин, — после чего стая возвращалась и кружила над водой, куда упали [раненые] птицы, издававшие громкие печальные крики; невзирая на мое присутствие и на возобновившуюся пальбу… птицы сгрудились в такую плотную массу, что стрельба «по выводку» калечила их без счета».

Отдельные орнитологи надеются, что этот вид птиц еще способен восстановить свою численность. Как бы там ни было, канадский веретенник, представленный не более чем несколькими тысячами оставшихся особей, пока еще близок к полному вымиранию.

Одной из больших болотных птиц, проводивших лето в северо-восточном морском регионе, был перепончатопалый улит — птица величиной с эскимосского кроншнепа, но с ярким черно-белым оперением крыльев, за которое его прозвали «знаменосцем».