— Дело не в гордости, — сказала она ему. — Как ты не понимаешь, что это не гордость; мое сердце изнывает от тоски по дому и по всему, что я потеряла.

Джем не сказал ничего, но взял в руки вожжи и свистнул лошади.

— Подожди, — сказала Мэри. — Подожди, придержи ее и дай мне руку.

Парень отложил кнут, наклонился, подхватил ее и усадил рядом с собой на козлы.

— И что теперь? — спросил он. — И куда ты хочешь, чтобы я тебя отвез? Ты ведь сейчас сидишь спиной к Хелфорду, знаешь?

— Знаю, — ответила Мэри.

— Если ты поедешь со мной, тебе предстоит трудная жизнь, Мэри, иногда бурная, без крыши над головой, без покоя и отдыха. Мужчины — скверные товарищи, когда они не в духе, а я, ей-богу, худший из них. Ты мало что получишь взамен фермы и вряд ли дождешься мира, которого так жаждешь.

— Я рискну. Джем, хоть у тебя и скверный характер.

— Ты меня любишь, Мэри?

— Похоже что так, Джем.

— Больше, чем Хелфорд?

— Я никогда не смогу ответить на этот вопрос.

— Тогда почему ты сидишь рядом со мной?

— Потому что я так хочу; потому что я должна; потому что так решила раз и навсегда, — сказала Мэри.

Услышав это, Джем засмеялся и взял ее за руку. Он дал Мэри вожжи, и она больше не оглядывалась назад, направив повозку в сторону Тамара.