Она была довольно сильно взволнована мною, потому что изменение в ее параличе сделало для нее очевидным, что ее паралич носил истерический характер. До этого - неважно, что говорили ее врачи - она знала, что паралич на самом деле не был у нее в голове. Врачи твердили: "Он у вас в голове", и она знала, что он был у нее в руке. Но когда он перешел в другую руку, было трудно поверить, что он был ТОЛЬКО у нее в руке.

На следующий день я перенес паралич из ее руки в ногу. Ей пришлось уходить, хромая, но обе ее руки работали превосходно. Она начала беспокоиться еще сильнее. Передвижения ее паралича выполнили что-то очень важное. У нее было убеждение, и я дал ей контр-примеры. Она верила, что ее проблема не была у нее в голове. Но когда вы приходите в офис к кому-то, кто работает с вашей головой, а не с вашей рукой, и однажды вы выходите со своим параличом в другой руке, и на следующий день не в руке, а в ноге, то это, скорее всего, заставит вас сомневаться, действительно ли у вас физиологическая проблема. Это не только послужило контр-примером к ее старому убеждению, но это начало учить ее тому, что сам паралич можно передвигать.

Я предположил, что паралич выполнял в ее жизни какую-то функцию, поэтому вместо того, чтобы полностью его устранить, я снова передвинул его. В конце концов она вышла с парализованными ногтями, на что горько жаловалась! Как бы вы себя чувствовали с парализованными ногтями? Что если бы вы начали всего-навсего с парализованной руки, и кончили парализованными ногтями НА ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ ПАЛЬЦАХ ВАШИХ РУК!

Когда Эриксон писал о случае, в котором он перемещал чей-то истерический паралич, он намекал на основные упреки в адрес гипноза как процедуры лечения: что гипноз лечит только симптом, а не "основную потребность", поэтому гипнотическое "лечение" приведет лишь к возникновению какого-то другого симптома.

Это понятие потребностей развилось из работы Фрейда. Он считал, что у людей есть определенные потребности. В те дни они принимали "потребности" как хорошо сформированное описание чего-то, происходящего в чьем-либо мозгу. Как только у кого-нибудь появлялась потребность, с ней ничего нельзя было поделать. Вопрос состоял лишь в том, как потребность проявит себя.

Скажем, у вас есть потребность получить внимание. Если бы эта потребность не удовлетворялась, у вас могла бы проступить крапивница или что-то подобное, чтобы привлечь внимание. Внимание было бы "вторичной выгодой", которую вы получали бы от появления крапивницы. Если бы у вас была потребность в том, чтобы люди вас больше поддерживали и заботились о вас, вы могли бы заполучить парализованную руку.

Тогда, во времена Фрейда, был другой парень, по имени Месмер, и Месмер обычно делал вещи, которые интриговали Фрейда. Месмер брал кого-либо с истерическим параличом и заставлял паралич исчезнуть, но потом человек кончал тем, что получал какую-то проблему иного рода.

Фрейду пришло в голову, что если вы вылечили чью-то парализованную руку, симптом обязательно проявит себя другим способом. Ее парализованная рука могла бы выздороветь, но на ее лице выступит крапивница. Он даже дал этому название: "конверсия". Это также называется "замещением симптома".

Гипноз часто обвиняли в том, что он приводит лишь к замещению симптома. Критики заявляли, что хотя гипноз может удалить один симптом, у клиента ОБЯЗАТЕЛЬНО на его месте появится другой симптом. Когда я вступил в сферу психологии, мне было интересно проверить эту критику гипноза.

Я проявил в отношении гипноза сильное любопытство, потому что почти все психологи говорили мне: "Не учись гипнозу. Он только лечит симптом". Очень давно я узнал, что все в жизни, чего старательно избегают, вероятно, является ценным, так что это увеличивало мой интерес.