Денисов все понял.

— Слишком много неясного. Появление Белогорловой в Коломенском. История с угнанным «Запорожцем».

Кража в библиотеке пансионата. Отсутствие кольца… — он подумал: — Или перстня? Поскольку на кольцах нет украшений…

Денисов мог бы продолжить: валокордин в аптечке. Чье? Запах «Золотого руна»…

По его указанию младший инспектор отработал участок между реконструирующимся зданием и путями с металлоискателем, Денисов потом и сам этим занимался. Гильз они не обнаружили.

«Стреляли не здесь? А может, был элементарный гильзоулавливатель? Что-нибудь вроде носового платка…»

Он знал, что считается лучшим по профессии. Звание это было завоевано в соревновании с такими прославленными асами железки, как Капустин, Шувалов.

Это было признано его коллегами. Но сейчас, в случае с Белогорловой, все словно шло против течения.

Он не удивился бы даже, если бы Бахметьев, верный своей привычке делиться всем, что знает, вдруг подошел сейчас к любимой черной доске, доставленной ему в кабинет из школьного класса, взял мел и в сердцах принялся бы объяснять Денисову азы раскрытия преступлений, как он их себе представляет.

«А мелкие кусочки сухого мела, — подумал. Денисов, — разбиваясь, летели бы во все стороны…»

Но в это время прерывисто прозвонил телефон.

— Извини, — Бахметьев сиял трубку. Это был звонок, которого он ждал. — Бухара… — он подвинул Денисову бумаги, которые до этого просматривал: — Взгляни!..

— Алло, Бухара! — крикнул он в трубку, Денисов пробежал глазами спецсообщение: «…Признанные судом особо опасными рецидивистами Снопов М. И., он же Руденко Т. Я., он же… Уголовная кличка «Малай». И Иванов Л. С., он же Штейн Б. В., он же… Уголовная кличка «Федор»… С момента побега не занимались общественно полезным трудом… На путь совершения преступлений… Остающиеся до настоящего времени нераскрытыми…»

Документ, как и предполагал Денисов, заканчивался длинным списком мероприятий, предлагавшим соответствующим органам внутренних дел «срочно проверить…», «уточнить…», «дать ответ к назначенному числу».

Задержание двух особо опасных рецидивистов принесло отделу не только мгновенную и короткую славу, но и — главным образом — трудновыполнимую, задачу по установлению преступлений, которые были ими совершены после побега. Работа эта была взята под жесткий контроль управлением и поручена под личную ответственность начальника отдела, чем, собственно, Бахметьев и был занят.

— Там дальше, — неожиданно сказал полковник Денисову.

Под спецсообщением лежала сводка-ориентировка МУРа об уголовных преступлениях, совершенных в марте. Одна из сводок была помечена карандашом.

«Попытка кражи из вагона-рефрижератора на участке Окружного отдела внутренних дел на ж/д транспорте».

Денисов прочитал отчеркнутые Бахметьевым строчки:

«…во время попытки на кражу рыбопродуктов из вагона-рефрижератора у одного из преступников произошел случайный выстрел из имевшегося у него огнестрельного оружия неизвестного образца, в связи с чем преступники скрылись…»

Денисов понял, почему Бахметьев показал ему ориентировку: «Пуля! И в обоих случаях рыбопродукты… Может, та шалая пуля от выстрела залетела в наш рефрижератор».

Бахметьев положил трубку, Бухара отозвалась по проводам коротким мелодичным звонком.

— Не подойдет? — Бахметьев кивнул на ориентировку.