Он сказал это ровным спокойным голосом, но как бы подводя черту, и это заставило мистера Хейли Престона, вздрогнув, прервать свою тираду.

— Вы сказали, я могу задавать вопросы?

— Да-да, конечно. Задавайте.

— Она умерла здесь?

— Миссис Бэдкок?

— Миссис Бэдкок. На этом самом месте?

— Да. Именно здесь. Во всяком случае… Я даже могу показать вам кресло…

Они стояли в холле наверху лестницы. Хейли Престон сделал несколько шагов по коридору и указал на кресло, довольно грубую имитацию под дуб.

— Она сидела вот здесь, — показал он, — потом вдруг сказала, что ей плохо. Кто-то пошел за лекарством, а она тем временем умерла. Вот здесь.

— Понятно.

— Не знаю, обращалась ли она в последнее время к врачу. Если бы ее предупредили, что у нее что-то не в порядке с сердцем…

— С сердцем у нее все в порядке, — перебил Дермот Крэддок. — Она была вполне здорова. А умерла от шестикратно превышенной максимальной дозы вещества, название которого даже не буду пытаться произнести, но которое, насколько я знаю, широко известно под названием «кальмо».

— Знаю, знаю, — ответил Хейли Престон. — Я сам иногда его принимаю.

— Вот как? Любопытно. Ну и как оно, помогает?

— Просто великолепно. Бодрит и успокаивает, если вы понимаете, что я имею в виду. Естественно, — добавил он, — принимать его надо в соответствующих дозах.

— Оно хранилось в доме в большом количестве?

Он знал ответ на этот вопрос, но задал его, будто бы в неведении. Хейли Престон являл собой саму искренность.

— Я бы сказал — в огромных количествах. В любой из ванных комнат в шкафчике найдется хотя бы один пузырек.

— Что ни в коей мере не облегчает нашу задачу.

— Конечно, — сказал Хейли Престон, — она сама могла пользоваться этим лекарством, и на этот раз, как я уже говорил, у нее могла возникнуть аллергия.

Предположение явно не убедило Крэддока. Хейли Престон вздохнул и спросил:

— А вы уверены насчет дозы?

— Конечно. Доза была смертельной, а миссис Бэдкок такие лекарства не принимала. Насколько нам удалось выяснить, она принимала питьевую соду и аспирин, и все.

Хейли Престон покачал головой.

— Да, действительно, куда ни кинь — загадка.

— Где мистер Радд и миссис Грегг встречали гостей?

— Вот здесь. — Хейли Престон подошел к площадке у лестницы.

Старший инспектор Крэддок стоял рядом с ним. Он посмотрел на противоположную стену. В центре висела мадонна с младенцем итальянской школы живописи. Насколько он мог судить, неплохая копия с известной картины. Мадонна в свободно ниспадающих голубых одеждах держала перед собой младенца Христа, и оба они — мать и дитя — смеялись. По обе стороны от них — небольшие группы людей, глаза которых устремлены на младенца.

«Душевная картина», — подумал Крэддок. Справа и слева от картины было два узких окна. Все выглядело очень мило, и казалось решительно не с чего выглядеть, как леди Шэлотт, на которую неожиданно обрушилось проклятие.

— По лестнице, естественно, поднимались люди? — спросил он.

— Да. Не сплошным потоком, а так, маленькими группками. Некоторых провожал наверх я, других — Элла Зелински, секретарь мистера Радда. Мы хотели, чтобы все было мило и непринужденно.

— А когда миссис Бэдкок поднялась наверх, вы были здесь?

— Стыдно сказать, господин старший инспектор, но я просто не помню.