|
Мы боялись выходить в дикую местность ночью, но боялись и того, что произойдет, если не придем на помощь. Темные Земли заселены скудно. Они, конечно, опасны, особенно по ночам, но мы никогда не слышали, чтобы нападало столько людей, сколько показалось Генрику. Мы решили, что мальчик так напуган, что, скорее всего, просто вообразил нападение. Поверить в это было нетрудно, так взволнованно он рассказывал о случившемся и так хотел, чтобы мы поспешили на помощь. Генрик был в панике, и мы поверили, что на вас напали и дело серьезное. Мальчик не знал, где в точности вы находитесь. В итоге удалось выяснить, что вы шли от Терновой Девы по Тропе Харга. Этого было достаточно. Есть только одна, почти заброшенная, дорога, ведущая к этой болотистой местности. Так мы поняли, где примерно искать, и, оставив мальчика здесь, в безопасности, отправились на поиски.
– Ты молодец, Генрик, – сказал Ричард. – Спас наши жизни. Генрик слабо улыбнулся. – Просто отплатил добром за добро, Лорд Рал. Вы и Мать-Исповедница, – он показал на Кэлен, – спасли меня. Я попался Терновой Деве. Джит выпила бы всю мою кровь, как у других пленников, которых никто не спас. Они умерли в ее логове. А я выжил благодаря Матери-Исповеднице. Ричард кивнул. – Такой уж она человек. Всегда боролась за жизнь. – Он потер лоб и опустил глаза. – И сейчас борется за свою. У Ричарда кружилась голова – из-за ран и, после рассказа Генрика, от страха за своих друзей и близких. Долгая война давно закончилась. Он полагал, что наконец-то наступил мир и жизнь возвращается в нормальное русло. И хотя понимал, что в Темных Землях нет понятия нормы, происходящее все равно выходило за рамки привычного. Ричарда очень беспокоили судьбы друзей. Укус болезненно пульсировал, в голове стучало. Это могло означать, что лихорадка усиливается. Ему необходимо было прилечь. Узнав, что Зедд и Никки, несмотря на гнусное прикосновение смерти, которым их наградила Терновая Дева, начали исцеление, Ричард захотел, чтобы Сэмми помогла Кэлен. Он сам тоже нуждается в помощи, но мог немного подождать. Однако неизвестно было, может ли ждать Кэлен. Ричард хотел уже спросить Эстер, знает ли она что-нибудь о людях, напавших на его друзей, когда увидел, что кошка у противоположной стены внезапно повернулась ко входу и выгнула спину. Оскалившись, она зашипела. Темно-серая шерсть встала дыбом. У Ричарда по спине побежали мурашки. – Часто она так делает? – тихо спросил он. Сэмми откинула с лица длинную прядь кудрявых черных волос и нахмурилась, глядя на кошку. – Нет, только если чем-то испугана. Пламя нескольких свечей задрожало и потухло, оставив лишь тоненькую вьющуюся струйку дымка. Ричард услышал, как в коридоре дико завыли другие кошки. Эстер уже вставала. – Что происходит? Ричард поймал ее за руку, мешая подойти к выходу. У Генрика округлились глаза, когда раздался кошачий вой. Сэмми нахмурилась еще больше. А потом где-то далеко кто-то издал душераздирающий вопль. Ричард вскочил. Стараясь не упасть от слабости и головокружения, он сосредоточился на звуках, доносившихся из коридоров. Рука невольно легла на эфес меча, покоившегося в ножнах на бедре. Когда вопли ужаса и дикой боли эхом разнеслись по залам, пальцы сжали обвитую серебряной нитью рукоять. К первому воплю вскоре присоединились другие, слившись в хор ужаса. Ярость меча мгновенно захлестнула Ричарда, так внезапно, словно он вдруг оказался в ледяных водах реки. |
