Не успел Реджи вернуться в комнату, как могучий порыв ветра сорвал занавески. Со всех сторон раздавался дикий, невообразимый грохот, пол ходил ходуном, а с потолка сыпалась штукатурка, и создавалось такое впечатление, что башня волшебника трещит по швам.

    Землетрясение, подумал Реджи. Самое плохое в стихии то, что ее нельзя пристрелить.

    Не будучи уверенным в том, что архитектурное излишество способно выдержать его вес после перенесенного потрясения, Реджи высунул на балкон только голову. Снаружи оказалось гораздо светлее, чем несколькими минутами раньше, и в этом призрачном свете Реджи рассмотрел вывернутые с корнями вековые деревья, разметанные по земле палатки орков и прочие разрушения. Потом Реджи глянул вверх.

    Мгновение спустя он уже мчался по лестнице на смотровую площадку башни.

    Стрелки стараются постоянно поддерживать форму, и их физическое состояние варьируется от просто великолепного до идеального, тем не менее Реджи финишировал лишь третьим. Негоро и хозяину башни, чьи апартаменты находились выше спальни стрелка, пришлось преодолеть гораздо меньшее расстояние. Поскольку Негоро был дублем, на нем небольшое физическое упражнение никак не сказалось, а вот волшебник хватал ртом воздух, как спринтер в конце марафонского забега.

    Однако слов для описания произошедшего не нашлось ни у одного из тройки.

    – О, – сказал Питер. – О… Об…

    – Обо что? – поинтересовался Реджи.

    – Обалдеть, – сказан Питер.

    – Мягко сказано, – возразил Негоро.

    Поскольку не так давно он стал почти бессмертным, ему все было по фигу, и он первым протянул руку вверх, дотронувшись до неба, внезапно ставшего таким близким. Его рука уперлась в синеву.

    – Забавно, – констатировал Реджи.

    Негоро постучат по синеве костяшками пальцев. Звук получился такой, словно стучали по очень качественному хрусталю.

    – Небесная твердь, – сказал Негоро.

    – Любопытный астрономический феномен, – заметил Питер Гриффин, к которому вернулся дар связной речи. Встав на цыпочки, он дотронулся указательным пальцем до тусклой звездочки, охнул и тут же сунул обоженный палец в рот.

    – А не фиг всюду свои грязные руки совать, – назидательно сказал Негоро.

    – Чего-то я в этой жизни не понимаю, – сказал Питер.

    – Все вниз! – крикнул Реджи, ныряя в люк.

    Негоро и Питер Гриффин оказались достаточно умны, чтобы довериться интуиции стрелка, и сразу последовали за ним. Спустя несколько секунд оглушительный треск повторился, и небесная твердь просела еще на десять метров, разнеся в пыль смотровую площадку и два верхних этажа башни волшебника.

    Один из самых старых и, возможно, самый могущественный маг современности Горлогориус Хруподианис сидел за столом и мрачно смотрел в свой хрустальный шар, пытаясь собрать разрозненные куски поступающей к нему информации в общую картину. За этим занятием его застукал другой старый и могущественный маг, в последнее время откликающийся только на имя Мэнни.

    – Чего уставился? – дружелюбно осведомился он. Мэнни был одним из немногих людей, осмеливающихся разговаривать с Горлогориусом в подобном тоне.

    – Я думаю, – сказал Горлогориус. – И думы мои тяжелы.

    – Опять плохие новости? – спросил Мэнни.