- Эту историю отец рассказывал мне раз за разом, - между тем сказала Симанская. - Он утверждал, что узнал ее от своей матери. Мне никогда не надоедало ее слушать. Потом он дополнял сказку приключениями из жизни той девочки, иногда откровенно сексуальными, иногда авантюрными или мистическими, но всегда подчеркивал, что это еще не все, что будет новая сказка… Меня ничто не шокировало в его рассказах - ни сверхъестественное, ни непристойное. Я воспринимала отца и его истории как одно непостижимое, чудесное целое, доставшееся мне в награду за неизвестные заслуги. Я хранила их, не открывая никому… Перед смертью отец позвал меня к себе. «Нам пора прощаться, принцесса, - сказал он, задыхаясь. - Ты поверила в мои сказки?» Я поспешно кивнула головой. Разве я могла огорчить его своим скепсисом, своей приземленностью? «Это сказка о тебе, моя девочка, - продолжал он. - Помнишь, мы ходили с тобой рисовать этюды? Тетушка Англес… грешный ангел…» У него начался бред, и вскоре мы с мамой уже оплакивали его, опустившись на колени у постели. Он ведь был врачом, спасал жизни многих людей, а свою спасти не смог. Мы выполняли все его назначения, делали уколы, покупали необходимые лекарства… но болезнь оказалась сильнее. С тех пор я перестала верить в чудеса.

Смирнов молчал. Что скажешь на такое? У него вылетели из головы все вопросы, которые он собирался задать госпоже Симанской. Похоже, она сама еще не совсем оправилась от болезни, вот и несет сущий бред, не лучше покойного папеньки. Заинтересовали сыщика только последние слова умирающего доктора - про этюды и тетушку Англес. Тут есть над чем подумать.

Ева, напротив, оживилась. Она все приставала к Марии Варламовне с вопросами, но та как будто впала в спячку.

- Отец был прав, - бормотала она. - Он велел никому не рассказывать! А я оказалась непослушной дочерью. Руслан настаивал, и мне пришлось… После того ограбления он решил, будто я что-то я скрываю от него. Эта история была моей единственной тайной, и я… не сдержала слова, данного отцу. Я все рассказала Руслану, и он меня бросил. Он подумал, что я его обманываю. Руслан был прав. Он ужасно разозлился. Разве из-за подобных глупостей врываются в чей-то дом? Я его понимаю и прощаю. Наверное, он принял меня за сумасшедшую. Знаете, есть скрытые формы психических заболеваний… возможно, это так и есть. Я ненормальная!

Ева принялась убеждать ее в обратном, но Симанская ее не слушала.

- Кажется, у меня поднялась температура, - вяло произнесла она. - Хочется отдохнуть.

Смирнову и Еве ничего не оставалось, как откланяться.

Глава 26

Неудавшаяся встреча с шантажистом не давала Тарасу покоя. Он измучился, меряя шагами рабочий кабинет. Все валилось у него из рук. Фирмой «МиМ» руководил старший менеджер; Петр Гусев, начальник охраны, в третий раз проверял помещения и телефоны на наличие подслушивающих устройств; секретарша вздрагивала от каждого звука в кабинете шефа. А господин Михалин думал, думал… не о бизнесе, не об убийце Феликса Мартова и даже не о себе, он думал о…

Надо позвонить, спохватился Тарас. Он набрал номер Смирнова и выпалил, забыв о приветствии:

- Сегодня десятый день!

- Я помню.

- И все?! Вы мне ничего больше не скажете?

- Не люблю забегать вперед.

Господин Михалин вспылил:

- Что вы называете «забеганием вперед», позвольте спросить?! Сегодня - последний день, когда можно еще предпринять какие-нибудь меры!

- Неизвестный звонил вам?

- Нет, - сник Тарас. - И это самое ужасное.

- Не паникуйте, Тарас Дмитриевич, и не торопите меня, - невозмутимо сказал Всеслав. - Я близок к цели.