- Особенности культуры древних славян. Псковская область в этом плане весьма примечательна.

- Женаты, поди? Детишки уже есть?

Она с замиранием сердца ждала ответа.

- Да нет, не успел пока семьей обзавестись, - усмехнулся ученый. - Все недосуг. Работы много. Вот получу докторскую степень, тогда и начну невесту искать.

«Вот бы такого жениха моей Маше! - подумала Татьяна Савельевна, прикидывая, как бы задержать гостя подольше. - Женился бы он на ней, увез в Петербург. Какая у нее жизнь в этой глухомани?»

Руслан Кириллович пил чай, нахваливал варенье, охотно поддерживал разговор… и дождался Машу. Татьяна Савельевна удовлетворенно вздохнула, заметив, как у него загорелись глаза.

- Однако засиделся я у вас, - с сожалением сказал гость, взглянув на часы. - Пора и честь знать.

Он тепло распрощался с Симанскими, у самой двери задержался, поцеловал Маше руку и все не отпускал ее, глядя на девушку потемневшими, горячими глазами.

- Вы приходите к нам, Руслан, - накинув на плечи платок и выйдя на крыльцо, сказала Татьяна Савельевна. - Чаю попить, побеседовать. Зима в Кострове лютая, снежная… скука одолеет у печки-то сидеть.

Господин Талеев два дня не показывался, заставил Симанскую-старшую поволноваться. А на третий день - пришел, принес торт и бутылку шампанского, отметить знакомство.

- Никуда ты не денешься, голубчик! - с облегчением шептала себе под нос, крестясь, Татьяна Савельевна. - Маша тебя присушила, я сразу поняла. Это ты для форсу паузу выдерживал, потому что городской, балованный. Ничего, мил человек, будет и на нашей улице праздник!

Руслан начал ухаживать за Машей, она принимала его знаки внимания как должное, слегка снисходительно. Постепенно их отношения становились все более тесными…

Второй настойчивый звонок в дверь вырвал Симанскую-старшую из приятных воспоминаний.

- Ах ты, батюшки! - воскликнула она, ускоряя шаг. - Да что ж я замечталась!

Она, не глядя, распахнула дверь, приготовившись приветствовать как всегда галантного, благоухающего дорогим одеколоном Руслана… На крыльце весь в снегу стоял Андрей Чернышев, в новенькой летной куртке с майорскими погонами на широких плечах.

Татьяна Савельевна ахнула и попятилась.

- Маша дома? - спросил Чернышев, без приглашения переступая порог. - Я пришел за ней.

Вопиющая бестактность явиться вот так, без предупреждения, без приглашения… свалиться, как снег на голову, да еще в такой неподходящий момент. Вот-вот придет Руслан. Что он подумает?

- Маша! - попыталась она крикнуть севшим от волнения голосом. - Маша! К тебе пришли…

Ноги Татьяны Савельевны подкосились, и она едва не рухнула на руки Чернышева. Как это на него похоже - неотесанность, мужланство, солдафонщина! - не сделать ни малейшего движения навстречу, не поддержать женщину, которой внезапно стало дурно. Госпожа Симанская, задыхаясь от негодования, с трудом удержала равновесие.

- Андрей? Какими судьбами? - удивленно спросила Маша, выходя на веранду.

- Ты уже готова? - просиял он, делая шаг вперед. - Тамара Ивановна пригласила нас на вечеринку. Вернее, она сказала, что ты тоже придешь. Я решил зайти за тобой - на улице скользко, метет, как у черта в преисподней. Надеюсь, ты не против?

- Я… разумеется, нет. А разве…

- Как служба, Андрюша? - наконец взяла себя в руки Татьяна Савельевна и кинулась на выручку дочери. - Скоро генералом станешь?

- Наверное, не очень, - улыбнулся Чернышев.

- Да ты проходи к дом-то, чего на веранде топтаться? Видишь, Машенька еще не обулась, не оделась. Я тебя пока чаем напою.

Она старательно моргала одним глазом, делая Маше какие-то знаки. Та явно не понимала.

- Спасибо, Татьяна Савельевна, я не буду, - отказывался Андрей.