— Капитан, давай за штурвал, мы близко.

— Немецкие эсминцы на горизонте! — послышался снаружи крик одного из моряков. Не все ушли внутрь, некоторые мне помогали.

— К чему близко?! — спросил тот.

— Потом узнаешь! Давай малый вперед не меняя курс. Увидишь белесое пятно иди прямо на него. Понял?!

— Да.

Добежав до носа, дубея на ходу, я дождался приближения портала и, активировав его, побежал следом к корме пока мы не перешли в другой мир.

Знойное солнце было встречено мной с блаженной улыбкой как посланца богов.

Встряхнувшись я направился к рубке, пора определиться со спасенными, вот уже и капитан выглядывал из рубке стараясь не выпустить из рук штурвал, да остальные матросы, включая зенитчиков были в охренении он изменения обстановки. Хотя нет, походу капитан в курсе, очень уж он внимательно на меня смотрит.

— Думаю, пора поговорить? — спросил я у него.

— Я тоже так думаю.

— Хорошо. Назначь рулевого, курс я скажу и пойдем, поговорим.

Пока каплей командовал, раненым и другим велел подняться на палубу, чтобы согреться, я содрал ногтем лед успевшего нарасти на одном из лееров и повел капитана к себе в каюту. Назначенный Скворцовым рулевой на среднем ходу повел сторожевик к той самой бухте, где я пережидал ураган.

Слегка хрипя динамиком, очередной чернокожий джазмен выводил плаксивую песню. Мне эта песня не очень нравилась, но Машеров которую ее поставил, видимо выбрал то, что попалось под руку среди стопки грампластинок. Штатный радист подлодки был ранен, проломлена голова — это его эвакуировали на палубу, второй был из торпедного отсека, матрос Чуриков с переломом бедра. Так Машеров заменил радиста, это его голос я слышал, когда сканировал эфир. Сейчас он выполнял те же функции и исполнял роль ди-джея, пока остальные моряки купались в тёплых водах залива, в которой я недавно переждал бурю, или занимались ремонтом сторожевика. Некоторые вроде нас со Скворцовым загорали под палящими лучами солнца.

Парни, попавшие в тропики из арктических холодов, очень тяжело акклиматизировались. Да что они, у меня на это ушло почти три дня, когда я попал в Африку. Причем у меня это произошло в летнее время, а подводники гораздо тяжелее переносили акклиматизацию. Они потели, быстро уставали и часто отдыхали. Единственное спасение это охлаждение. То есть частое купание в воде бухты, в пресной воде ручья или в холодных отсеках сторожевика. По моему приказу на весь катер был сооружен навес, который защищал палубу от палящих лучей солнца. Так что раненым в матросском кубрике было достаточно комфортно. Хотя радист, за которым присматривал фельдшер за эти четыре дня нашего пребывания на Кубе, так и не пришел в сознание.

Причина провести некоторое время на острове была довольно серьезна, шестеро подхватили простуду, и сейчас лечились, кто на катере кто в шалашах. Про раненых тоже не стоило забывать. Всего я спас тридцать четыре человека, трое к сожалению так и остались в отсеках субмарины.

Капитан сразу принял меня за своего, он знал о других мирах, хотя это и секретная информацию. Рассказал ему тот самый бессознательный радист, который был из моего мира. Как я понял, он ранее служил так же подводником, вот и здесь пошел по той же стезе.

Когда мы прибыли на остров я встали на якорь и собрал всех офицеров, их было трое. Сам капитан-лейтенант, командир подводной лодки типа "Малютка". Его зам, старший лейтенант Макаров, так же он командовал штурманской командой и младший лейтенант Краковский, командовал электромеханическим отсеком. Командир торпедного отсека младший лейтенант Баранов, так же стоявший на должности комсорга лодки погиб в торпедном отсеке во время попадания авиабомбы.