Как это ни забавно говорить из всего оружия у подводников был только ТТ Скворцова да спасенный ПД, у остальных он остался на субмарине пошедшей на дно.

Так вот после формирования экипажа сторожевика и взвода морской пехоты, который сразу стал организовывать оборону и постройку лагеря на берегу, мы с офицерами решали что делать. Понятное дело, что возвращаться в ближайшее время нельзя. Не совсем ясно поняли ли пилоты штурмовиков что видели или нет, вполне возможно, что они подумали о нашем потоплении и так доложились, однако в ближайшее время, две-три недели, лучше в портал не соваться. Если кто и ожидает он к этому времени, отморозит себе все что можно. Поэтому срок возвращения установили в двадцать дней. Дальше, как оказалось с возвращением было множество проблем начиная от раненых и простуженных, до того что катер не предназначался для арктических вод. На нем не было банальных обогревателей, а ведь идти до базы нужно было почти двенадцать часов на полном ходу, причем не по совсем спокойному морю.

Ладно теплая одежда для этого есть, кстати с ней у нас забавная ситуация. Одежды для тропиков нет, поэтому подводникам приходилось ходить в одних тельниках и трусах, что для Скворцова служаки до мозга костей было как серпом по яйцам. Ладно хоть временный выход нашли. Помог вещевой склад на катере, правда, там было всего двадцать запасных комплектов маек, трусов и носков. Но зато было шесть комплектов матросской формы и два офицерской. Даже ботинки что оставил бывший экипаж, моментально разошлись среди подводников. Не в унтах же им ходить по Кубе. В общем, офицерская форма подошла двоим, это Скворцову, который перешил на нее свои погоны и Краковскому. Остальная разошлась среди экипажа. На всех ее не растянешь.

Так вот обследовав со своими людьми сторожевик Скворцов приказал полностью его разгрузить, сейчас сокровища и остальное имущество стояло штабелями под охраной часового в тени пальм, а экипаж уже второй день производил ремонт катера. В данный момент слышались редкие звонкие удары кувалды вправлявшей вмятины от попаданий ядер. Оба механика нашли течь через сальник вала левого гребного винта и пытались ее установить. Макаров при ревизии складов обнаружив корабельную краску приказал закрасить все многочисленные царапины, а их было немало. Вот сейчас молоденький рыжий моряк лет девятнадцати на вид, висел за бортом в люльке, опустив ноги в воду, и кисточкой закрашивал царапины.

Сидевший рядом с нами на коленях Василевский посмотрел на наручные часы и, не откладывая пистолет который чистил, крикнул:

— Сомин, смени Очагова на посту.

— Есть!

Среди пятерки купающихся молодых парней отделился один и, разбрызгивая воду, выскочил на берег. После этого последовала процедура одевания и вооружения, после чего недавний морпех подошел к привязанной к вбитому колышку верёвке и, ухватившись, начал тянуть ее. Покачивавшаяся у борта катера зеленая шестиместная надувная лодка (я и не заметил, что когда подводники спасались они и ее подхватили) и потащил ее к себе. Другая верёвка, что была привязана с противоположной стороны лодки, начала разматываться с борта катера падая в воду.

Парень залез в лодку и, проигнорировав весла крикнул:

— Тяни.

Один из моряков, что наводил блеск на поручни, подошел к верёвке и потянул лодку обратно к катеру, но уже вместе с пассажиром. Можно сказать этакая паромная переправа. Изнывающий от жары в каске со спасательным жилетом и винтовкой на плече часовой, стоявший на мостике у одного из зенитных пулеметов, с такой надеждой и мольбой смотрел на приближавшуюся к сторожевику смену, что даже нам было видно. После пересменки часовой тут же сбросил на палубу все, что на нем было и рыбкой ушел в воду охлаждаться.

Поплавав он погрузил все свое имущество в лодку, туда же залез и Макаров и поплыл рядом до берега где, Макаров поспешил к нам, а краснофлотец, разложив вещи в лагере поставив винтовку в оружейную пирамиду побежал к купающимся.