Она подавила всхлип, глубоко вздохнула и продолжала:

— Мои родители после смерти Келли и Джеймса никогда уже не станут прежними. Я пыталась все это забыть. Я закончила среднюю школу и поступила в школу актерского мастерства. Я, наверное, была в отчаянии, мне нужно было чем-то заняться. И тогда я решила попробовать сняться в этом фильме. И они предложили мне главную роль. Я должна была это сделать.

Мимо медленно проехал автобус, заполненный детьми. Все они таращились на ряды прицепов, толпу рабочих, оборудование во дворе.

— Вы кинозвезда? — крикнула Коди какая-то девочка.

Коди помахала девочке. Автобус прогрохотал мимо.

— Я должна была это сделать, — повторила она. — Есть и вторая причина. — Ее рука дрожала, когда она подняла чашку к губам и глотнула кофе.

— Какая? — спросил Роб, поставив стаканчик на траву и прислонившись к изгороди.

— Я поклялась сестре, что вернусь, — сказала Коди. Она смотрела в сторону леса на другой стороне улицы. — Я видела Келли в окне, в переднем окне дома, в день, когда мы с родителями уезжали. Я видела Келли. Она смотрела на меня из окна.

— Что? — Роб подскочил, не в силах скрыть потрясения. — Но твоя сестра была уже мертва!

Коди торжественно кивнула.

— Я знаю. Но я видела ее в окне. Видела ее там, приникшую к стеклу, такую потерянную, такую печальную — это видение преследует меня до сих пор.

Он положил руку ей на плечо. Она заметила, что он смотрит на нее задумчиво. Она знала, что он не верит в ее историю.

Кто в такое поверит?

Она, тем не менее, продолжала:

— Я обещала Келли, что вернусь. Я обещала ей, что вернусь, чтобы спасти ее, — Коди вздохнула. — И вот я здесь.

Они немного помолчали. Потом Роб поднялся на ноги. Он покачал головой.

— Странно, — пробормотал он.

Он хотел добавить что-то еще, но его позвал помощник режиссера. Он повернулся и побежал к дому.

Коди допила кофе. Смяла стаканчик в руке и встала.

Отряхнув белые джинсы, она направилась к дороге. «Надо получить сценарий и перейти к изучению завтрашней сцены», думала она.

Размышляя о завтрашнем дне, первом дне съемок, Коди почувствовала, как у нее сжался желудок. «Что будет, если я ничего не сумею? — подумала она. — Что делать, если камера начнет снимать, а я впаду в ступор?

Репетиция в Лос-Анджелесе прошла вполне успешно. Бо Монтгомери очень понимающий режиссер. Объясняет очень мягко и по-добротому».

— Коди, успокойся, — сказала она себе.

И представила злорадную улыбку на лице Персии Брюс, если она провалится.

— Ну, я не доставлю ей такого удовольствия, — заверила себя Коди.

Она была настолько погружена в собственные заботы, что споткнулась об ящик с реквизитом, и он чуть не упал.

— Осторожно, там пакеты с кровью! — крикнул кто-то из съемочной группы.

— Извините, — пробормотала Коди, обходя ящик.

«Кровь? Да, для фильма потребуется много крови», с грустью подумала Коди.

Она вспомнила ту ночь более двух лет назад, когда кровь начала капать с потолка в спальне родителей. Ярко-алая кровь, растекшаяся по кровати.

Ее отец, ее несчастный отец, поспешил на чердак, чтобы посмотреть, откуда столько крови. Он вернулся потрясенный, бормоча какую-то бессмыслицу о трех человеческих головах, истекающих кровью.

Папе совсем плохо, подумала тогда Коди.

«Если бы мы только выбежали из дома в ту ночь.