|
И через несколько минут он уже знал, что этот сорокалетний мужчина был командиром отряда экстремистов в Загребе и считался одним из наиболее жестоких и опасных. Когда началась гражданская война, его отряд вошел в состав полувоенных формирований, поддерживавших крайне правых. В свое время он обвинялся в военных преступлениях, но был оправдан. Кампанья распечатал эту информацию и отправился в кабинет Джорджо Веронези, своего непосредственного начальника, которому и объяснил ситуацию. Делал он это исключительно для очистки совести, и точно – Веронези сказал подождать, пока не появится что-то более конкретное для начала расследования. В конце концов, Персен мог и вправду намереваться провести пару месяцев отпуска в Йезоло.
– Мошенники тоже иногда ездят в отпуск, – сказал Веронези. Он прекрасно сознавал, что говорит ерунду. Мошенники, собираясь в отпуск, не просят бывших соотечественниц снять им квартиру. Кампанья промолчал, ограничившись выразительным взглядом. У него не было желания в очередной раз спорить. Веронези был отличным полицейским, но он никогда не доверял информаторам, особенно Ортису, и уже неоднократно говорил Кампанье, что тот хитрит и сообщает лишь о малозначимых вещах, только чтобы избежать тюрьмы. Начальник сделал вид, что очень занят бумагами на своем письменном столе, и Кампанья мысленно послал его подальше. Через пару часов Кампанья вернулся домой. Зайдя на кухню, он обнаружил, что мать готовит ужин. Поцеловав ее в щеку, он заглянул в стоящие на огне кастрюльки и не удержался от комментария по поводу готовящихся блюд. – Я же из-за тебя растолстею, – с притворным возмущением сказал он. – Тебе это не повредит: ты худой как спичка. Кампанья провел рукой по плоскому животу. – А Илария? – спросил он. – Играет с дедушкой. Кампанья прошел по коридору и заглянул в комнату дочери. Та бросилась ему на шею, едва увидев. Отец же приветствовал его лишь мимолетным движением руки, так как был слишком занят постройкой робота из кубиков «Лего». – Я звонила маме, – проинформировала его Илария. – Она сказала, что возвращается на следующей неделе. – Будем надеяться, – пробормотал отец. – Я наконец смогу вернуться к спокойной жизни пенсионера. Кампанья улыбнулся: отец постоянно жаловался, но на самом деле только и ждал, когда Гайя, невестка, снова уедет в командировку, чтобы целыми днями проводить время с единственной внучкой. Зайдя в свою комнату, чтобы переодеться, он позвонил Гайе. – Значит, тебя не будет еще целую неделю! – рявкнул он в трубку. – Об Иларии позаботятся твои старики, – спокойно ответила ему жена. – А ты можешь сколько хочешь заниматься своими проститутками и наркоманками. – Черт побери, Гайя, не начинай опять эту чушь. Она ничего не ответила, а просто бросила трубку. Она не могла простить ему истории годичной давности, когда его обвинили в изнасиловании девицы, промышлявшей продажей наркотиков. Эта тридцатилетняя дрянь, из хорошей семьи, с папой – большой университетской шишкой, заявила, что смогла избежать ареста благодаря ловкой работе ртом на парковке перед дискотекой. В результате проведенного внутреннего расследования он был признан невиновным, но Гайя поверила рассказу торговки наркотиками. Она слишком хорошо его знала. Гайя была архитектором и весьма успешно занималась ландшафтным дизайном. Ее постоянно приглашали в разные места. На этот раз она обустраивала городской парк где-то в Тоскане. |
