Бык не сказал Антону ни слова, ограничился двумя короткими, выразительными жестами: сначала приложил к губам толстый мясистый палец, а потом этим же пальцем провел вдоль горла. Разъяснять смысл послания не требовалось. Краснобай повиновался, покорно кивнул и вернулся на исходную позицию, в тень пилона. Ни Лена, ни Борис не заметили, как Антон попытался прийти к ним на помощь.

«Против лома нет приема, — сказал себе Антон Казимирович. — Тем более против ствола...»

Фролову оставалось решить последнюю проблему.

Молот.

Этот человек не отдал бы Лену непонятному кому. Ни за какие коврижки.

«Интересно, какой козырной туз завалялся в его рукаве на этот случай?» — терялся в догадках Антон Казимирович. Ждать долго не пришлось.

Владимир Михайлович исчез. А спустя пару минут к Борису Андреевичу подошел комендант Чернышевской с двумя местными охранниками. Оба — классические держиморды. Такие ребята обычно очень хорошо умеют выбивать мозги другим, а вот сами соображают с большим трудом.

— Пройдите со мной, пожалуйста, — обратился к сталкеру комендант, — а вашу подругу пока покараулят мои люди.

Все это время Лена рыдала в три ручья, и явно успела утомить своего товарища. Борис спорил недолго, и в итоге сдался, последовал за комендантом. На перроне никого, кроме Лены, двух солдат-чернышевцев и Антона, не осталось.

В ту же минуту из-за пилонов вышел Фролов, облаченный в белый халат и шапочку. Со стороны он был вылитый доктор Айболит — большой, улыбчивый, обходительный. «Врач» вежливо поклонился Лене и поинтересовался, не родственница ли она некоего Рысева.

— Во дает! И где он этот прикид докторский достал?! — изумился Краснобай.

События тем временем развивались стремительно. Лена кивнула. Фролов тут же захлопотал вокруг нее, как заботливая наседка. Он говорил, что Рысевой нужно немедленно посетить умирающего от ран отца, что нельзя терять ни минуты, что он все уладит и даже документ для Лены оформит. Не поверить ему было просто невозможно.

«Гад. Во гад, а! — повторял про себя Антон Казимирович, наблюдая за этой сценой. — Но блин, как все спланировал... Махинатор, мать его».

Между тем все было кончено. Охранники Чернышевской Лену отпустили спокойно, даже не спросив у «доктора», неведомо как появившегося на соседней станции, документы. Лена, размазывая по лицу слезы, но пытаясь через силу улыбаться, предвкушая встречу с отцом, пусть тяжело раненным, но еще живым, зашагала следом за Фроловым. Откуда было знать бедной девушке, с какой стороны находится Площадь Ленина, а с какой — Площадь Восстания. Списки станций, висевшие на стенах, давным-давно отвалились.

Клетка захлопнулась. Лена попалась.

«Теперь надо и мне валить отсюда», — решил Антон и поспешил в ту же сторону, куда увели Лену, только по другому туннелю.

В переходе на Маяковскую его уже поджидал Зубов, к которому Антон, едва попал в метро, отправил Никиту. Помощник Краснобая сиял от радости, словно новогодняя елка. Он уже не чаял увидеть шефа снова живого и невредимого.

— Кровищи там, шеф, было... Пипец просто! Хорошо ублюдки укрепились, нечего сказать. Потерял половину отряда, но вы не думайте, все дрались, как звери, — трещал без умолку Зубов по пути на Сенную. Об участии в операции Будды и Фила он сказал мимоходом, зато свои достижения расписал самыми яркими красками.

— Жаль, хорошие были пацаны, — вздохнул Николай, впрочем, без особого сожаления. — Зато, шеф, никаких свидетелей! Ну, видел кто-то двух мужиков с мешками. И что такого? Мало ли их по метро шарится.

— Ну-ну, — сухо заметил на это коммерсант, — а кровь в туннеле, из-за которой «Ленина» перекрыли, наверное, сама собой накапала. Ну-ну.

— А это все эти, Будда и Фил! Это они, придурки криворукие, виноваты.