— О, сюда идет, — произнес Антон, внимательно прислушиваясь к шагам. — Сейчас будет какой-то сюрприз. Надеюсь, приятный.

Не успел он договорить, как дверь распахнулась. На пороге стоял Суховей, один из товарищей Молотова, запыхавшийся, раскрасневшийся, он с трудом переводил дыхание. Судя по запаху, сталкер только что вышел из камеры деактивации.

— Жабы убиты! — выпалил он с порога. — Завтра вечером мы доставим вас обратно.

Глава 9

ТАНЕЦ БУДДЫ

План уничтожения братьев Жабиных и их охраны был прост и изящен.

Предугадать, что братья узнают о провале покушения, было не трудно: Краснобая никто не прятал, жители пяти станций видели, как его вели с Петроградской линии. То, что Лёха и Никита Жабины отложат повторную атаку и затаятся у себя в «логове», тоже было ожидаемо. Но Жабины никак не могли предполагать, что против них выступят опытные сталкеры. И уж точно не подозревали купцы, устроившие охоту на конкурента, что в бой против них вступит человек, знающий толк в редком оружии и изощренной мести — сталкер Бадархан Шаградов, он же Будда.

Три года назад Жабины отправили бурята с контрабандным грузом — веселыми грибами. Пронести его на Гостиный двор через таможню не было никаких шансов, вот Жабины и решили переправить товар через поверхность. Будда не знал, что именно он несет. Он оказался на мели и готов был взяться за любую работу. Этим Никита и Лёха и воспользовались. До вестибюля «Гостинки» Бадархан дошел благополучно. Но затем удача от него отвернулась. Бурята арестовали, посадили в камеру, где продержали неделю вместе с убийцами и насильниками. Выпустили его только после того, как Фил, лучший друг Будды, отдал все патроны, заработанные за полгода. Да еще с условием: сталкер Шаградов сдавал жетон и три года не приближался к гермоворотам.

Бурят, бледный, сильно осунувшийся, едва передвигающий ноги, отправился на Выборгскую, чтобы сказать братьям все, что он о них думает... И услышал в ответ:

— Не борзей, паря. Сам за базар отвечай. Сам сказал: «Готов на любую работу». Так что вали отсюда, пока цел.

Бадархан молча развернулся и поплелся на Чернышевскую. Там он и прожил оставшиеся годы. Со временем азиат снова начал выполнять заказы Жабиных, не связанные с выходами в город. Лёха и Никита, смотревшие на Будду с подозрением, постепенно расслабились. Со стороны казалось, что он забыл и простил перенесенные обиды.

Но Бадархан ничего не забывал. И слово «прости» не говорил никому, никогда.

Друзья прибились к группе Молота как-то сами собой.

«С нами Филипп, его никто не звал, он как-то сам прилип»[20], — шутя говорил про нового приятеля Борис Андреевич. А Фил в ответ радостно улыбался, он очень любил эту песню, и вообще парнем был веселым, как говорится, душа компании.

Голова Фила вмещала тысячи самых разнообразных анекдотов, которые парень выдавал, словно исправная машина, в любой подходящей ситуации. А еще веселый сталкер любил петь. Правда, и слухом, и голосом природа его обделила. Отсутствие переднего зуба, потерянного хозяином в какой-то переделке, делало облик Фила несколько комичным, а пение — невыносимым. Но Филипп не нуждался в публике, он пел для себя. «Нам песня строить и жить помогает!»[21] — горланил он в ответ на просьбы заткнуться и жизнерадостно улыбался. После этого Фила оставляли в покое.

Совсем из иного теста был Будда. Он перебрался в Большое метро с окраинной станции Старая деревня. На вопросы, является ли он буддистом и почему не возвращается к своим, бурят всегда отвечал сухо: «Не ваше дело».

Стрелком Шаградов был неплохим, в случае чего мог вести огонь почти из любого ствола, включая кустарные самоделки, но он не любил огнестрельное оружие.