— А зачем обязательно форсировать реку, если есть ВШ? — спросил Святослав, увидев, что офицеры окончательно выдохлись.

Его вопрос застал Бодрова и Ларионова врасплох. Полковник закашлялся и вытаращил глаза так, словно сталкер сказал что-то неприличное. Лейтенант чуть не подскочил на стуле.

— Ты чё, Князь? — вскричал Ларионов, вскакивая. — Она же в нашей части туннеля, за передовым постом! Пройти туда, не попавшись на глаза дежурным, просто невозможно!

— Идея какая-то бредовая, — проговорил полковник, сосредоточенно массируя подбородок и переводя взгляд со схемы на карту и обратно. — Шахта для выходов в город не предназначена.

— Что мешает ее переоборудовать? — пожал плечами Святослав.

— Что мешает? Наша охрана, Князь! Чтоб туда попасть, надо замочить часовых. А мы никого не теряли.

— Убить — лишь один из вариантов, можно подкупить. Или завербовать. Не забывайте, мужики, что у нас завелся крот. А где один шпик, там и его помощники.

Ларионов помрачнел еще больше. Прожег сталкера испепеляющим взглядом. Мысль о том, что кто-то из его людей может оказаться предателем, привела офицера в настоящую ярость. Святослав спокойно выдержал дуэль взглядов, не потерял самообладания, а вот Ларионов растерял остатки терпения.

— Ты забываешься, Князь, — произнес лейтенант дрожащим от гнева голосом, тяжело дыша, с трудом подбирая слова, — ты не имеешь права обвинять моих парней. Все они проверены и перепроверены. Чтоб кто-то из них ссу... Сделался предателем... Да скорее небо рухнет на землю!

— Нечто подобное уже случилось двадцать лет назад, — осторожно заметил Святослав.

Спорить с товарищем не хотелось, опускаться до взаимных оскорблений тоже, но и сдаваться Рысев был не намерен. Он в первый раз нащупал во всей этой абсурдной истории с управляемыми тварями хоть какую-то зацепку, хоть что-то, что можно было рационально объяснить.

Эти слова сталкера окончательно вывели Ларионова из себя. Он вскочил на ноги, бросил через плечо: «Князь, ты больной», и хотел покинуть комнату, но полковник не дал ему уйти.

— Стоять. На место сядь, — рявкнул Дмитрий Александрович и добавил ледяным тоном: — Офицер, а ведешь себя как баба. У нас война, Серега. Вопрос земельный, как говорится. Или мы их закопаем, или они нас. И тут мелочей не бывает, сам знаешь.

Потом полковник немного успокоился, взял со стола схему расположения ВШ, внимательно посмотрел на нее.

— Да, мысль Рысева немного... Смелая, — продолжал Бодров, аккуратно подбирая слова, чтобы снова не вывести из себя Сергея, но и Святослава не обидеть. — Если у них был свой человек на передовом посту, то почему не атаковали нас прямо через туннель? Так и проще, и быстрее.

— Мне кажется, — возразил на это Рысев, — они думают, что всегда успеют нас оккупировать. Мы не приоритетная цель, вот и все. Я слышал, о чем говорили их офицеры. Как к себе домой сюда ходили. Может, решили нас покрепче обложить? Или их побережье интересует больше, чем станции. Да кто их знает, этих зеленозадых.

— Тоже верно, — кивнул, соглашаясь, полковник. — А версия хорошая, если подумать. Молот всю береговую линию знает, как свои пять пальцев. Он последнее время через реку часто переправлялся. Если бы там у веганцев имелись какие-то плавсредства, Борис бы их увидел. Да, они могли принести лодки из глубины территории, это так. Но я бы не стал сразу отметать версию с шахтой. Туннель взорван. Доступа к этой ВШ снизу больше нет... Надо проверить. Если через нее наружу выходили люди, следы не могли не остаться.

Рысев слушал слова командира и кивал, признавая справедливость его доводов. Ларионов, казалось, окаменел. Он сидел, закрыв глаза, чуть наклонив вперед голову, словно уже представлял себе, как падают с простреленными головами его люди.