– Все-таки возможно, – пробормотал Глеб, – но в отдаленные времена, когда мы уже будем не людьми, а двухголовыми монстрами… Это вдохновляет! – Отхлебнув воды, он добавил: – Кое-кого подключили прямо сейчас. Почему? Ну, это же понятно: Глеб Соболев – человек с открытым разумом! И скоро ему растолкуют, что это значит. Явится еще один пришелец и все объяснит.

Он зевнул, вспомнил, что завтра ждут его три операции, и отправился спать.

Грибачев оказался профессором, историком и социологом, и, по обычаю мужей науки, был при нем объемистый портфель. Из его недр профессор извлек бутылку красного сухого, коробку с кексами и не очень объемистое досье, куда временами заглядывал, выспрашивая Глеба про то и это. Когда бутылка наполовину опустела, он откинулся на стуле, в последний раз пошуршал бумагами и молвил:

– Полагаю, друг мой, у вас накопилась масса вопросов. Спрашивайте, не стесняйтесь. Постараюсь ответить – конечно, в рамках моей компетенции.

Глеб покосился в угол за мойкой, где, по его расчетам, мог находиться Йокс, и придвинул к гостю вазу с фруктами.

– Вопросов в самом деле много. Первым делом такой: кого вы представляете, Павел Никитич? Межзвездную полицию? Ночной дозор? Тайный сыск царя Гороха? И чем вы заняты? Спасением Галактики или задачи поскромнее? Расследуете факты незаконной трансгрессии и погружения в стасис?

Грибачев рассмеялся.

– Вижу, кое в чем вас просветили! Кстати, где же он? Простите мое любопытство, но я никогда не видел Защитника.

– Йокс, покажись, – сказал Глеб. – Только молнии не пускай, не надо гостя пугать.

Защитник возник из воздуха, но не за мойкой, а у буфета с посудой. Постоял минуту-другую и снова исчез.

– Надо же, совсем как человек! И в джинсах! – восхитился профессор. – А я-то думал, он на робота похож… вроде того, что в фильмах про трансформеров.

– Джинсы мои, а человеческого в нем ровно столько, сколько у шагающего экскаватора. Это я вам как врач говорю, – заметил Глеб. – Но вернемся к моим вопросам, Павел Никитич. Что там у нас со спасением Галактики? По-моему, очень актуальная проблема.

Грибачев внезапно сделался серьезен и со вздохом промолвил:

– Галактика без нас проживет, нам бы Землю спасти.

– От кого?

– От нас, людей, а точнее, от человеческого неразумия.

Знаете, Глеб, один мой недавний знакомец – кстати, очень неординарная личность! – утверждает, что мы живем в эпоху третьей стражи. Вам понятно, что это такое?

– Tertia vigilia, – произнес Глеб на латыни. – У римлян сутки делились на стражи, и третья приходилась на ночь и предрассветное время. Ваш знакомец усматривает в этом какое-то иносказание?

– Да. Человечество спит, а спящий разум нередко рождает чудовищ. Экологический кризис, конфронтация между религиями, нациями и социальными слоями, истощение ресурсов, силовые методы решения проблем, бездуховность общества – вот наши ночные страхи и кошмары. Сумеем ли мы их преодолеть? Наступит ли рассвет, а за ним – прекрасный полдень?.. Или страшный сон кончится гибелью?.. Ответа мы не знаем и, возможно, не узнаем никогда.

– Это мне понятно, – сказал Глеб после недолгой паузы. – Но при чем тут пришельцы? Что они ищут на Земле? Ждут, когда мы загнемся, чтобы присвоить планету, весь наш мир, все, что сделано людьми? И, наконец, что им нужно от меня? Я не телепат, не ясновидец и не потомок императора Галактики, я всего лишь врач!

Грибачев поднял руки, словно призывая к вниманию.