— Огастес, у меня всего полчаса. Надеюсь, ты не возражаешь, если я пообедаю, пока мы разговариваем.

Появилась официантка:

— Шеф, вам кофе?

— Просто воды. И «бургер дня» — не важно с чем.

— Сегодня у нас гавайские бургеры: с ветчиной и ананасовым колечком.

— Самое то в снежный день, — ответил Трумэн.

Официантка налила воды и отошла.

— Чем обязан, Огастес?

Старик подался вперед, пристально глядя на шефа полиции и сжимая обеими руками кофейную чашку:

— Правда, что Оливию Сабин убили?

В Иглс-Нест слухи распространялись со скоростью света.

— А ты ее знал?

— Когда-то. Так это правда? — повторил Огастес. Его кустистые брови тряслись при каждом слове.

Трумэн отвел взгляд.

— Обстоятельства ее смерти… подозрительны, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Точнее будет известно только завтра, когда получим результаты вскрытия.

Огастес откинулся на виниловую спинку дивана и глубоко вздохнул. Его плечи поникли.

— Мы все когда-нибудь умрем.

Его круглое лицо словно сдулось. Теперь это был грустный клоун.

— Ты хорошо ее знал? — Дейли ощутил легкий укол жалости.

Старик взглянул в окно и почесал один из седых вихров.

— Ну, не то чтобы хорошо… Мы уже лет двадцать пять не говорили.

А я-то надеялся узнать что-нибудь полезное…

— То есть ты расстроен ее смертью, хотя вы давно не общались, — забросил удочку Дейли. — Так?

— Ну… Обычно вспоминаешь только хорошее — понимаешь, о чем я? — Огастес сделал руками неприличный жест, а его взгляд стал похотливым.

Вот это уже лишнее.

— Значит, когда-то давно у вас были отношения? — вежливо поинтересовался Трумэн.

— О да. Отношения. Это были лучшие две недели в моей жизни. — Старик снова подался вперед и заговорщически прошептал: — Ты ведь знаешь, что она была ведьмой, да?

Мать Трумэна сказала бы, что Огастес безумен, как Шляпник. Сам Трумэн предпочитал слово псих.

— Что-то такое слышал. Ты в это веришь?

Огастес энергично закивал:

— Еще бы. Знаю на собственном опыте. А как бы иначе, по-твоему, она втянула меня в эти двухнедельные отношения?

Шеф полиции предпочел не вдаваться в подробности.

— Как думаешь, зачем кому-то убивать Оливию Сабин?

— Ну, знаешь, ведьму убить непросто. Это может сделать только очень могущественный человек. Наверное, она разозлила кого-то своим заклинанием. Обанкротила или рак наслала… — Старик прищурился: — Примерно тем же занимается правительство. Но вряд ли Оливия работала на него, согласен?

Похоже, Огастес снова взялся за свои теории заговора.

— Насколько я знаю, не работала.

— Ты ведь в курсе, что мировое правительство старается сократить население Земли до пятисот миллионов? Так его легче контролировать. И сокращать совсем несложно: вакцинации и бутилированная вода делают за него всю работу.

— Мировое правительство? — машинально переспросил Трумэн.

Черт. Теперь он никогда не заткнется.

— Вот именно. Они прячутся под маской ООН, но это только маска. Организация, которая по-настоящему контролирует всех, — она как осьминог. Его щупальца сеют хаос во множестве стран. Они хотят добиться абсолютной власти над миром и для этого сеют среди людей раздор и недовольство.

Словно Гидра из комиксов про Капитана Америку.