Цзинь Фо отдал сестрам все содержимое своего кошелька. Двое сзади сильно удивились столь щедрому подарку.

Незаметно стало вечереть. Были слышны человеческие голоса. Кто-то пел. Цзинь Фо прислушался. Может, это последняя песня, которую он слышит на земле.

По реке на маленькой лодке плыла молодая девушка и пела:

Цзинь Фо покачал головой. Девушка продолжала петь:

Цзинь Фо безмолвно слушал. Песня заканчивалась:

— Да, девочка, может, и права, — пробормотал Цзинь Фо. — Богатство еще не все! Но и без него жизнь бессмысленна!

Через полчаса наш герой вошел в ворота своего дома. Сыщики остались за оградой. Китаец спокойно отправился к павильону Долгая жизнь, открыл дверь и оказался в небольшом, мягко освещенном помещении. На столике из цельного куска нефрита стоял флакон с растворенным в яде опиумом.

Китаец взял с полки два зернышка дурмана и положил их в длинную трубку, которой обычно пользуются курильщики-наркоманы.

«Черт побери, — подумал Цзинь Фо, — через несколько минут я умру — и никаких эмоций!»

Он поколебался секунду. Потом, бросив трубку на пол, так что она вдребезги разбилась, воскликнул:

— Нет! Я хочу испытать волнение! Я должен! Я хочу! И так будет!

Выйдя из павильона, Цзинь Фо быстрым шагом направился к Вану.

Глава VIII

Философ еще не спал. Вытянувшись на лежанке, он просматривал последний номер «Пекинских новостей» и время от времени хмурился — статья в адрес правящей династии Цин была более чем хвалебной.

Цзинь Фо толкнул дверь, вошел в комнату, опустился в кресло и сразу же обратился к другу:

— Ван, я хочу попросить тебя об одной услуге.

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня, — ответил философ, отбросив газету.

— Услугу, о которой я попрошу, — сказал Цзинь Фо, — оказывают только один раз.

— Пока не очень понятно.

— Ван, — продолжил Цзинь Фо, — я разорен.

— Ах, вот как! — ответил философ тоном человека, который услышал скорее хорошую, нежели плохую новость.

— Пришло письмо из Сан-Франциско, — продолжал Цзинь Фо. — Оно извещает о банкротстве Центрального банка Калифорнии. Кроме нашего дома и около тысячи долларов у меня ничего не осталось.

— Таким образом, — ответил Ван, внимательно посмотрев на своего ученика, — богатого Цзинь Фо больше не существует?

— Да, Ван, ты говоришь с бедным Цзинь Фо, которого, впрочем, нищета не страшит.

— Хороший ответ. — Ван поднялся с кровати. — Значит, я не напрасно терял на тебя время и силы. До сих пор ты не жил, а лишь существовал — без борьбы, страсти, цели! «Будущее покрыто мраком?! Ну и что! — сказал Конфуций. — Несчастий всегда бывает меньше, чем ожидаешь». Наконец мы сможем сами зарабатывать на чашку риса. И еще Конфуций учит: «В жизни бывают взлеты и падения. Колесо удачи крутится не переставая, и весенний ветер изменчив. Богатый ты или бедный — исполняй свой долг». Ну что, пойдем?

Вскочив с кровати, Ван протянул Цзинь Фо руку. Но тот его остановил:

— Я сказал, что бедность меня не пугает. Однако это только потому, что мне недолго осталось…

— Вот оно что, — внешне Ван оставался невозмутимым, — значит, ты хочешь…

— Умереть!

— Умереть, — спокойно повторил философ.