Меня снова пробрала дрожь.

Каждый раз, когда я оставался у дедушки Джона на ночь, я слышал шорох маленьких лапок где-то над потолком. И мне казалось, что весь дом наполнен большими коричневыми мышами.

После объятий и приветствий дедушка Джон повёл нас в дом. Внутри было тепло. В камине потрескивали сосновые поленья, рассыпая яркие жёлтые искры. В доме стоял затхлый запах табака: дедушка Джон выкуривал трубку каждый день сразу после обеда.

— Это что, новое кресло? — спросил папа, указывая на широкое мягкое кресло из зелёной кожи, стоявшее перед камином.

Дедушка Джон кивнул.

— Какое-то животное пробралось сюда. Думаю, что енот. И разодрало моё старое кресло на куски.

Эликс спросила:

— И ты прогнал этого енота?

Дедушка Джон почесал седую голову.

— Думаю, он сам ушёл. Я его не видел.

Он повернулся ко мне.

— Я достал эти пирожные, которые ты так любишь, Робби. И хочу приготовить большую миску поп-корна. Можно объесться!

— Нам пора ехать, — сказала мама. — Мы заказали обед на восемь. И уже опаздываем.

Мама и папа всегда бросают нас с Эликс, когда спешат в свой любимый ресторан в соседнем городке. Это даёт дедушке Джону возможность провести с нами достаточно много времени.

И конечно же, у него будет достаточно времени, чтобы напугать нас до смерти!

Он проводил родителей до машины, чтобы попрощаться.

Порыв холодного воздуха ворвался в дом вслед за ним, когда он вернулся. Он закрыл за собой дверь и запер её.

— Холодная ночь, — пробормотал дедушка, потирая плечи сквозь рукава своей красной рубашки. — Сейчас я приготовлю поп-корн. А потом мы согреемся перед камином.

И через несколько минут он принёс пирожные, большое блюдо с поп-корном, два высоких стакана яблочного сидра и поставил всё это на низкий столик перед нами.

Мы с Эликс уселись на край потрёпанного дивана и наклонились вперёд, чтобы дотянуться до угощения. Пламя билось и сверкало в камине. Я ощущал тепло на ногах и даже сквозь свитер.

Дедушка Джон уселся в новое кресло. И оно испустило звук «вхушш», когда он опускался в него. Он усмехнулся, глядя, как мы набираем полные горсти поп-корна. Пламя отбрасывало на него причудливые тени.

Он взял трубку, прижал пальцем табак в ней, но потом отложил её в сторону.

— Скоро Хэллоуин, — тихо сказал он. — Готовы ли вы послушать ещё одну историю?

Я хотел было ответить. Но меня остановил пронзительный звериный вой.

Он прозвучал совсем близко, казалось, у самого окна домика.

— Что это такое? — вскричал я.

Я ожидал повторения, но стояла мёртвая тишина.

Дедушка Джон подался вперёд в своём кресле.

— Наверно, это ветер воет в ветвях деревьев, — ответил он чуть слышным голосом, почти шёпотом. — Или, может быть, это кто-то, кто заразился лихорадкой полной луны.

У меня перехватило дыхание.

— Лихорадкой полной луны. Что это такое?

3

В камине послышался треск от горящего полена, оно упало, рассыпав веером жёлтые и красные искры.

Тени заплясали на лице дедушки Джона. Огни камина отражались в его больших влажных глазах.

— Это длинная история, — наконец, начал он.

Откашлялся, его большие кисти рук на подлокотниках кресла напоминали пауков.

Я взял полную горсть поп-корна и откинулся на спинку дивана.

Эликс сидела рядом, положив руки на колени и не отрывая взгляда от дедушки Джона.