Р. Л. Стайн. Тревожное полнолуниеУжастики 2000 – 22
1
Моя сестра, Эликс, закинула назад голову, прикрыла свои ярко-голубые глаза, открыла от и разразилась долгим звериным воем. Я сделал глубокий вдох и начал выть вместе с ней. Потом сложил руки рупором вокруг рта и завыл ещё громче. Мой пронзительный крик смешивался с голосом Эликс. Оооооооооооо! Скраффи, наша длинношёрстная такса, дернул головой, присел на свои коротенькие задние лапки и начал заливисто лаять. И чем дольше мы выли, тем громче он лаял. Мама крикнула так, что перекрыла наш вой: — Робби, Эликс, перестаньте мучить собаку! Мы с Эликс прекратили выть. И повалились от смеха на ковёр в гостиной. Скраффи ещё немного повизжал. Он с трудом дышал, помахивая обрубком хвостика. Я схватил собаку, перевалился на спину и поднял её над собой. Она начала лизать мне лицо. Мне показалось, что она просит меня больше никогда не выть. — Вы же знаете, что Скраффи не терпит, когда вы вот так воете. И почему вы любите так доводить собаку, — нахмурившись спросила мама, стоя в дверях. — Потому что это забавно, — ответил я. По какой-то причине это показалось нам смешным, и мы с Эликс так и покатились со смеху. — Ничего смешного, — сказала мама. — Почему бы вам не выбрать для забавы кого-нибудь вашего же размера? — О’кей, — согласился я. — Беру Эликс. Я схватил сестру за плечи и повалил на пол. Она закричала и ударила меня в живот. Скраффи прыгнул на неё и снова начал лаять, будто стараясь защитить меня. — Вставайте! — сказала мама. — Идите и проверьте сумки, которые я вам собрала для поездки к дедушке. Всё ли я уложила из того, что вы хотели. Мы с Эликс застонали. Мы оба высокие и чуть полноватые. И примерно одного роста, хотя мне двенадцать лет, а ей одиннадцать. У нас прямые тёмные волосы и голубые глаза. Оба любим капризничать и выражать недовольство. И гордимся этим. — Зачем нам ехать на ночь к дедушке Джону? — заныл я. За спиной мамы появился папа, который нёс две наши сумки. Он ответил на мой вопрос: — Потому что дедушка одинок. Он соскучился и хочет видеть вас обоих. — Но он всегда рассказывает нам страшные истории! — воскликнула Эликс. — Дедушка Джон вечно старается напугать нас! — добавил я. Папа понёс сумки к двери, и, нахмурившись, сказал: — Но вы сами говорили мне, что вам нравится, когда вас пугают, помните? — Ну… да, — ответил я, встал с пола и пошёл проверить свою сумку. Папа был прав. Нам с Эликс нравились страшные фильмы и книги. И мы сами выдумывали страшные истории, когда присматривали за маленькими детьми. Наступил октябрь, и мы уже начали обдумывать необычные костюмы для праздника Хэллоуин. Мы на самом деле любили страшилки. Но дедушка Джон рассказывал нам слишком уж ужасные истории. Я хочу сказать, что и выглядел он очень странно: высокий, худой и бледный. Он напоминал мне какое-то насекомое, белого паука или жука богомола, когда, сложив свои костлявые руки, он смотрел на нас выпуклыми водянистыми глазами. Дедушка Джон жил один в небольшом домике в самой лесной чаще. Мы с Эликс не могли спокойно заснуть, когда оставались там на ночь. Всё время завывал ветер, а под самым окном спальни раздавались странные крики и вой каких-то зверей. Но это не было единственной причиной, по которой мы не могли сомкнуть глаз. Каждый раз дедушка Джон ждал, пока наступит глубокая ночь. Потом разжигал яркий огонь в камине и рассказывал нам жуткие истории, от которых целую неделю нам снились страшные сны. |
