Паром окончательно затонул в двадцати ярдах от берега, напоследок издав гулкий хлюпающий звук и ткнувшись носом в илистое дно на глубине пяти футов. Последующие пятнадцать минут слабо отложились у меня в памяти. Я ушел под воду с головой, затем вынырнул и отплыл на несколько ярдов в сторону, чтобы оглядеться. Вода сплошь покрылась барахтающейся массой цвета хаки, издававшей монотонный гул, который в действительности состоял из проклятий, испуганных воплей, а также шуточек и даже смеха. Я помогал тонущим добраться до мелководья, но в армейских ботинках быстро не поплаваешь…

Капитан Браун и Эйб снова встретились лишь тогда, когда на поверхности реки уже не виднелось ничего, кроме угла парома, упрямо не желавшего полностью уходить под воду. Капитан имел жалкий вид, его била дрожь, а от былого высокомерия не осталось и следа.

«Боже правый! — стонал он. — Что же мне теперь делать?»

Эйб снова взял командование на себя. Он построил солдат по отделениям и начал перекличку, выясняя, все ли на месте. Уже в первом отделении отсутствовали трое, и тогда, не теряя времени на дальнейший расчет, Эйб приказал двадцати лучшим пловцам раздеться и приступить к поискам утонувших. Как только они вытаскивали на берег очередного солдата, за него брались медики. Всего мы нашли двадцать семь человек, семерых из которых удалось откачать. При этом сгинул один из ныряльщиков — тело обнаружилось на следующий день ниже по течению реки. Его посмертно наградили медалью, а вдове назначили пенсию…

Тут Хиббинг умолк, а после паузы произнес:

— Я понимаю, это все пустяки в сравнении с тем, что вы пережили на фронте.

— По мне, так вовсе не пустяки, — сказал Джо Бун. — Во Франции я бывал под огнем, но бо  льшую часть службы провел, охраняя пленных в Бресте.[13]

— А дальше что было? — спросил я. — Почему Эйб съехал с катушек?

— Это все из-за капитана, — медленно произнес Хиббинг. — Два старших офицера представили Эйба к награде за спасение миномета и людей, но капитану Брауну это не понравилось, и он стал всюду рассказывать, что, когда Эйб вскочил на фальшборт, отдавая команды, он ухватился за паромный трос и заклинил его в гнезде. Капитан даже нашел пару свидетелей, подтвердивших его слова, хотя большинство считало, что крушение случилось из-за перегрузки парома и повреждений, которые нанесли напуганные взрывами лошади. Как бы то ни было, с той поры отношение к Эйбу в армии изменилось к худшему.

В этот момент к нам вошел Пит собственной персоной и заявил категорическим тоном:

— Мистер Томлинсон и мистер Бун, ваши супруги просили передать, что это их последний звонок. Они сказали, что такие «особые случаи» повторяются слишком уж часто и что, если вы через десять минут не вернетесь в гостиницу, они уедут в Филадельфию без вас.

Томми и Джо Бун неохотно поднялись из-за стола.

— Простите, что отнял у вас столько времени своей болтовней, — сказал Хиббинг. — Вы-то побывали на войне, и не мне вам рассказывать истории.

Они отправились к своим женам, а я, задержавшись, еще раз спросил Хиба:

— Выходит, Эйб не был убит во Франции?

— Нет… Кстати, и на доске той ни слова о фронте, просто «погибли при исполнении…».

— Тогда как же он умер?

Хиббинг помедлил, прежде чем ответить.

— Его убил охранник при попытке к бегству из Ливенворта. Он должен был отсидеть десять лет.

— Бог ты мой! А ведь в колледже он был отличным парнем!

— Это только для близких друзей.