Хэдли усмехнулся.

— Это объяснение не хуже других, пока я не смогу придумать лучшее. В результате им есть о чем подумать, а головы свидетелей необходимо держать занятыми. По крайней мере, я верю их показаниям… Мы обязательно найдем какие-то следы на крыше — не беспокойтесь. Но об этом поговорим позже. Так что там у вас насчет Дреймена?

— Прежде всего, у меня застряло в голове странное замечание мадам Дюмон. Оно не было сделано расчетливо — она выкрикнула его в истерическом состоянии, не понимая, зачем даже убийце было разыгрывать такую нелепую шараду, «…вы не станете надевать размалеванную маску, как старый Дреймен с детьми в ночь Гая Фокса», — заявила она. Я запомнил эти слова о Гае Фоксе, заинтересовавшись, что они означают. А потом я, абсолютно ненамеренно, в разговоре с Розетт задал вопрос о Петтисе, использовав слова «наряженный, как в ночь Гая Фокса». Вы обратили внимание на выражение ее лица, Хэдли? Одно мое предположение, что посетитель был одет таким образом, подало ей какой-то намек, который одновременно напугал и обрадовал ее. Розетт ничего не сказала — она думала о ком-то и ненавидела этого человека. О ком же она думала?

— Да, помню, — кивнул Хэдли. — Я видел, что девушка намекает на кого-то, кого подозревает или хочет, чтобы подозревали мы, поэтому спросил ее напрямик. Она практически дала мне понять, что это кто-то из обитателей дома. Но, но правде говоря, — он потер лоб ладонью, — это настолько странная публика, что мне на мгновение показалось, будто девушка намекает на собственную мать.

— Но вскоре она упомянула о Дреймене. «Вы не встречались с Энни… и с мистером Дрейменом, если на то пошло». Самое важное оказалось как бы в постскриптуме… — Доктор Фелл проковылял вокруг письменного стола, сердито уставясь на стакан с молоком. — Нам нужно им заняться. Он меня интересует. Кто такой Дреймен — старый друг и нахлебник Гримо, который принимает снотворное и носит маскарадные костюмы, как на 5 ноября? Каково его место в доме, что он здесь делает?

— Вы имеете в виду шантаж?

— Чепуха, мой мальчик. Вы когда-нибудь слышали о школьном учителе, который бы был шантажистом? Нет-нет, они слишком беспокоятся, как бы люди не узнали чего-нибудь дурного о них самих. Эта профессия имеет свои недостатки, что я знаю по собственному опыту, но она не порождает шантажистов… Скорее всего, Гримо поселил его у себя по доброте душевной, но…

Он умолк, когда сквозняк пошевелил его накидку. Дверь в противоположной стене, очевидно ведущая к лестнице на чердак и на крышу, открылась и захлопнулась, впустив в комнату Миллса. Его губы посинели от холода, а шея была обмотана шерстяным шарфом, но он казался довольным. Глотнув из стакана — Миллс проделал это с бесстрастным видом, запрокинув голову, как шпагоглотатель, — он протянул руки к огню.

— Я следил за вашим детективом, джентльмены, с наблюдательного пункта на крышке люка, — заговорил секретарь. — Он сорвал несколько лавин, но… Прошу прощения. Кажется, вы собирались мне что-то поручить? Я жажду оказать помощь, но боюсь, что забыл…

— Разбудите мистера Дреймена, — сказал суперинтендент, — даже если вам придется облить его водой, и… Ах да, Петтис! Если он еще здесь, передайте ему, что я хочу его видеть. Что сержант Беттс обнаружил на крыше?

Беттс ответил сам. Он выглядел так, словно упал головой вниз, спускаясь на лыжах с горы, — тяжело дышал, топал ногами и стряхивал снеге одежды, направляясь к огню.