Сомерсу, вернувшемуся с Блумсбери-сквер, поручили проверить эти сведения, Хэдли отправился в дом Гримо с Розетт и Бернеби, а доктор Фелл, рассчитывающий на разговор с еще одной общительной домовладелицей, обнаружил вместо нее необщительного домовладельца.

Дом номер 2, где находилась табачная лавка, казался таким же непрочным, как декорации в оперетте. Но, в отличие от них, он выглядел мрачным и неприветливым. Звонок в дверь наконец побудил Джеймса Долбермена, продавца табака и газет, медленно материализоваться из недр лавки. Это был маленький старичок с поджатыми губами, в черном муслиновом пиджаке, блестящем, как латы среди полок с засиженными мухами дешевыми романами и высохшей жвачкой. Мнение мистера Долбермена о происшедшем сводилось к тому, что это его не касается.

Глядя мимо посетителей на витрину, словно ожидая, что кто-то войдет и даст ему предлог прекратить разговор, он кратко и ворчливо отвечал. Да, у него был жилец — иностранец по имени Флей, — занимавший спальню-гостиную на верхнем этаже. Он пробыл там две недели, заплатив вперед. Нет, хозяин ничего о нем не знал и не хотел знать, кроме того, что он не причинял никаких неприятностей, и что у него была привычка говорить с самим собой на иностранном языке. Домовладелец крайне редко его видел. Других жильцов у него нет — он (Джеймс Долбермен) не стал бы ни для кого таскать наверх горячую воду. Откуда ему знать, почему Флей выбрал верхний этаж? Им следовало спросить его самого.

Разве он не знает, что Флей мертв? Да, знает — здесь уже побывал полисмен, задававший дурацкие вопросы и водивший Долбермена опознавать труп, хотя это не его дело. Слышал ли он стрельбу вчера вечером в двадцать пять минут одиннадцатого? Джеймс Долбермен выглядел так, будто мог что-то сообщить, но щелкнул челюстями и снова уставился в окно. Он слушал радио внизу в кухне, ничего не знал ни о какой стрельбе и не вышел бы из дому, даже если бы знал.

Бывали ли у Флея посетители? Нет. Не околачивались ли поблизости подозрительные незнакомцы, каким-то образом связанные с Флеем?

Этот вопрос дал неожиданный результат. Челюсти домовладельца все еще двигались сомнамбулическим образом, но он стал почти словоохотливым. Да, здесь было кое-что, чем полиции следовало бы заняться вместо того, чтобы зря расходовать деньги налогоплательщиков! Он видел какого-то человека, наблюдавшего за домом, однажды даже заговорившего с Флеем, но тут же скрывшегося за углом. На вид скверный тип — наверняка преступник! Нет, он не может его описать — это дело полиции. Кроме того, человек всегда появлялся вечерами.

— Но хоть что-то в нем вы запомнили? — спросил доктор Фелл, вытирая лицо платком. Его запасы дружелюбия подходили к концу. — Одежду или что-то еще.

— Возможно, на нем было странное пальто из светло-желтого твида с красными пятнами, — отозвался Долбермен, не сводя глаз с витрины. — Но это ваше дело, а не мое. Хотите подняться наверх? Вот ключ. Вход с улицы.

Когда они поднимались по темной и узкой лестнице дома, который, несмотря на хлипкий вид, оказался достаточно крепким, Рэмпоул обратился к доктору Феллу:

— Вы правы, сэр, говоря, что все дело перевернулось вверх ногами. Если иметь в виду эти пальто, то так оно и есть — и здесь еще меньше смысла, чем во всем остальном.