— Я тоже не мочь воевать с твоими сопле… менниками, — важно сказал инопланетянин. — Я дать слово. Твердое обещание.

А вот это уже новость на первую полосу! И мне интересно в ней всё: почему, зачем, когда и при каких обстоятельствах он принес землянам эту клятву?

— Теперь это уже не имеет никакого значения, — угрюмо произнесла Тайна.

— Всё иметь значение. Всё сущее иметь свое значение. Для всех сущих, — возразил «король». — Я быть закладник… нет, не так. Командор Панкуратов сказать мне: ты — сиятельный заложник. Так правильно сказать. Я быть заложник у вас, землян.

— Зачем? Чей заложник? — Удивился я. Федор же при этих словах инопланетянина заметно помрачнел.

— Отчизны Королей — так командор Панкуратов называть мой мир, — с достоинством ответил инопланетянин.

И вдруг встал — тяжело, покачиваясь на нетвердых ногах, но все-таки встал, во весь свой двухметровый рост.

«У него, наверное, на ногах все мышцы атрофировались, за четыре-то века, да с гаком», — некстати пискнуло в моей голове.

— Вы не мочь воевать с соплеменниками. Они это знать. И пользоваться. Я…

«Король» легонько тряхнул мезоподой, и по мантии-перепонке тут же пробежал рой холодных серебристо-синих огоньков.

— …тоже не мочь воевать с ними. Я — заложник Отчизны на Земле. Вы понимать?

Кажется, мы все при этих словах синхронно кивнули. Даже скептик Бирман.

— Но разве ваши соплеменники это знать?

На последнем слове «король» заметно понизил голос, но мы внимали ему как завороженные. До меня только сейчас начал доходить смысл сказанного инопланетянином. Но я все еще упорно не понимал, к чему он клонит.

— Тогда вы передать соплеменникам, что больше не лететь на Биль-лёну. Я, командор второго ранга Объединенных Флотов Отчизны, первый капитан великого флагмана «Звезднорожденная Ута Ю», сейчас брать вас всех в закладники. М-м-м-м…

Он вдруг резко потряс головой, отчего зубцы его «короны» разлетелись в стороны как причудливые петушиные гребни.

— Опять не так сказать. Заложники! А первым брать — его.

И он уже знакомым нам диктаторским жестом ткнул пальцем в сторону Бирмана.

— Подчиняюсь грубой силе, так и запишите, — усмехнулся Бирман и шутливо приподнял руки, будто сдаваясь.

— Ты скорее передать соплеменникам оставлять этот корабль в покое, — велел «король». — Иначе вся Биль-лёна узнать, как я быть плохой. Сказать вам по секрету…

«Король» снова доверительно понизил голос.

— …я и сам до конца этого не знать! Ха!

Он неожиданно подмигнул нам — точь-в-точь как заправский землянин, разве что трехрукий, трехглазый, да еще с окостеневшим петушиным гребнем на голове.

И тут мы услышали сдавленные всхлипы. А вслед за ними целое море разных звуков.

Это смеялся Бирман. Он всхлипывал, хрюкал, ржал и повизгивал — всё это суммарно было, оказывается, откровенным и по-детски непринужденным смехом траппера.

Признаюсь, это показалось мне пострашнее всех возможных бед и несчастий, которые наш «король» готов был посулить Земле, и в первую очередь — ее владению в системе Вольф 359, планете Беллона, если бы она пожелала получить хотя бы единственный волосок с наших бедовых и непутевых голов.

Ни я, ни Федор с Тайной не видели в словах «короля» повода для смеха.

Хотя в том, что наше дальнейшее расследование тайны трех капитанов — теперь к Петру Надежину и «командору Панкуратову» прибавился еще и командир какой-то там «Звезднорожденной Ута Ю» — уже в ближайшие дни обещает стать веселеньким, я ни капли не сомневался.