– Не серчай, ладно. Так уж я. Шучу.

– Шучу, – проскрипел Вигор, передразнивая женщину. Он еще раз плюнул на пол, ткнул посохом в землю. Постоял немного, наблюдая, как из кулаков Би брызжут в ведро тонкие струйки молока и спросил:

– Ланс не выходил? Не видела?

– Нет, а что?

– Вчера вечером его не было? У тебя? Не было. Как в обед ушел, так и не показывался. Верно ведь? Надо бы дойти к нему. Как бы чего… – Вигор не закончил фразу, но Би все отлично поняла.

– Сейчас, сейчас. Закончу только. А сам то что? Боишься?

– Скажешь тоже! – оскорбился Вигор. – Да я! Ну… Так… Боязно, конечно. Немного… Не по себе, если там… что…

– Ладно, сейчас иду… Уйди, ради бога, не стой над душой.

– Может помочь чего?

– Да что ты поможешь? Сам наверное не намного Ланса младше, а все в помощники набиваешься.

Вигор ухмыльнулся:

– Младше! Скажешь тоже! Я тут самый старый. А Ланса я годов на тридцать постарше буду.

– Ладно тебе, – рассмеялась Би. – Столько не живут!

– Что я, вру по-твоему? – возмутился Вигор.

– Иди уж!

– А-а! Баба! – старик еще раз колупнул землю посохом и, покачивая головой, ушел на улицу.

Би закончила доить корову, вытерла о фартук руки и поднялась, с трудом распрямив затекшую спину.

– Ей, Вигор! – крикнула она. – Не ушел еще? Молоко помоги донести!

Ей никто не ответил.

– Не слышишь, что ли?! – она наклонилась, взялась было за ведро, но тут увидела что-то в молоке, склонилась еще ниже, разглядывая и громко выругалась:

– Колдун чертов! Как есть колдун, чтоб тебя разорвало!

В молоке плавали комья. Оно скисло за считанные минуты.

Би постучала в дверь. Постучала для приличия, поскольку знала, что Ланс глуховат, и если даже все с ним нормально, если сидит он дома и смотрит в окно, или перебирает свои старые вещи, все равно ее не услышит и не откликнется на стук. Она оглянулась на Вигора и спросила:

– Зайдешь?

– Нет. Я здесь постою. Ты иди, если что – крикни. Я подожду.

– Ладно.

Би толкнула дверь. В сенях было пусто. Лишь старое копье стояло в углу. Древко его потрескалось, наконечник заржавел. Теперь Ланс использовал свое оружие только в качестве дверного засова. Впрочем, запирать входную дверь он давно уже перестал. Кого ему было боятся в этом глухом месте, в этой деревне, где, кроме него, живут всего-то пять человек, четыре деда и пожилая женщина? Все свои…

Би нашла Ланса в комнате. Старик лежал на кровати, укрывшись серым, засаленным по краям одеялом. Седые волосы его разметались на грязной подушке. В комнате кисло пахло.

Би подошла к кровати, осторожно коснулась лежащего. Ланс открыл глаза и немигающим взглядом уставился на нее. Женщина вздрогнула. На какое-то мгновение ей показалось, что старик мертв, и распахнувшиеся глаза его тоже мертвы. Но Би сразу взяла себя в руки и строго сказала:

– Что ж ты спишь столько! Мы уж волноваться стали. И грязь у тебя какая! Прибрать бы надо.

– Чего? – Ланс высвободил из-под одеяла тонкую, в пигментных пятнах руку и приложил ковшик ладони к уху. – Чего говоришь?

– Вставай! – громко скомандывала она. – Хватит спать!

– Сейчас, сейчас, – Ланс закивал головой, но из-под одеяла не вылез. Он заерзал по кровати, чуть приподнялся на локте, слепо вглядываясь в Би, словно натужно пытаясь что-то вспомнить… И наконец произнес:

– Би! – сказал так, словно обрадовался, что нашел все-таки в закоулках памяти образ женщины, стоящей перед ним, узнал ее, вспомнил имя.