Таким образом, когда я подошла к причалу, меня уже поджидал почетный караул гвардейцев во главе с капитаном Рагайном. Надо отдать должное, выглядели они как ни в чем не бывало, на меня смотрели спокойно, и единственным напоминанием о тех, скажем так, неприятностях, из которых мы сумели весьма ловко выпутаться, стала подчеркнутая вежливость, с которой поклонился капитан:

– Герцогиня.

– Капитан. – Я тоже постаралась кивнуть максимально любезно и замялась, слегка запутавшись в очередности вопросов, но он меня опередил:

– Мы продолжаем путешествие?

– Безусловно.

Иного ответа он и не ожидал, тем не менее отдал короткую серию приказов и вновь обернулся ко мне;

– Простите, но вам бы не помешало переодеться.

– Я знаю. – Мне стоило большого труда удержаться от ядовитого замечания. – Но не во что, к сожалению. Единственный выход – это раздеться в карете, когда мы двинемся в путь. Будем надеяться, что до прибытия к баронессе мой костюм хотя бы высохнет, иначе будет... гм... забавно.

Капитан явно не разделял моих взглядов на то, что является забавным, но ограничился философским пожатием плеч, а я тем временем наметила ряд моментов, прояснить которые следовало незамедлительно.

– Итак, что произошло, когда я покинула паром?

– По сути, ничего.

– Спасибо, это я сама вижу. А не по сути?

Он не спешил с ответом, и я решила сократить время хождений вокруг да около.

– Уточню. Перед тем как прыгнуть в воду, я почувствовала приближение... Не знаю, что это было, но оно несло угрозу. Мне показалось, вы тоже испытали сходное ощущение. Это так?

– Да. – Что ж, от прямо поставленных вопросов он не увиливал.

– Тогда что же стало с этой дрянью? И кстати, что это вообще такое было?

– Я не слишком разбираюсь в магии подобного уровня, – весьма буднично сообщил он и. подумав, добавил: – Могу предположить, что это был сложный и очень мощный фантом. И он исчез, как только вы скрылись под водой.

Иными словами, как только он потерял из виду цель или она оказалась вне его досягаемости, – звучало радушно, и хотя по поводу инцидента вопросов оставалось много, сейчас мне было любопытно другое:

– Вы знали заранее, что это произойдет?

Пока он размышлял, как будет выкручиваться, разгрузка парома завершилась (кстати, одновременно с последними всплесками шторма) и мне подали экипаж. Однако когда капитан попытался открыть мне дверцу, я его остановила, демонстрируя неуклонную решимость:

– Оставьте это! Мы не двинемся с места, пока я не получу некоторые ответы.

– Хорошо. – Он отпустил дверцу, сложил руки за спиной и пригнул голову, живо напомнив быка, готовящегося броситься в атаку. – Да. Я знал, что это может произойти.

– Прекрасно. Не буду прикидываться дурой и спрашивать, откуда поступила эта чрезвычайно полезная информация. Но, возвращаясь к нашему вчерашнему разговору, вам не кажется, что стоило бы предупредить и меня? В том случае, разумеется, если вас устраивает исход произошедшего.

– Он меня устраивает! – с неожиданной жесткостью отрезал капитан и чуть погодя пояснил свою мысль: – Я размышлял, следует ли мне предупредить вас. Но вы и сами почувствовали угрозу, а я, как мне кажется, не дал вам ни малейшего повода усомниться в моей лояльности. Разве нет?

Тут он был, в сущности, прав, особенно если...

– Благополучный исход вам также был известен заранее?

Здесь я явно коснулась тех аспектов, посвящать в которые капитан меня не собирался ни при каких обстоятельствах – во всяком случае, он очень по‑керториански, молча, проигнорировал вопрос.