– Как угодно. Тем более, что мы почти пришли. – С этими словами Его Высочество отключил осветительный прибор – тот просто исчез, – сразу же стало заметно темнее, а впереди отчетливо прорисовался просвет между деревьями.

– На замок Ранье это пока не похоже...

– Да, я неверно выразился. Я провожу вас только до выхода из рощи, а по тракту вы дойдете сами. Это безопасно и недалеко.

– Иными словами, вы не хотите подходить близко к замку или вообще показываться там, где вас могут заметить.

– Очевидно, вы правы.

Ну да, и столь же очевидно, что возражать против этого и тем паче упрашивать бессмысленно... Однако, когда мы остановились возле последних деревьев, откуда было не больше полусотни ярдов до перекрестка с более широкой и ухоженной дорогой, гордо именовавшейся трактом, Его Высочество не стал немедленно со мной прощаться или эффектно растворяться в воздухе. А это означало, что, как ни странно, разговор еще не окончен, и, хотя потерпеть и помолчать было явно правильнее, я не удержалась:

– Несмотря на задекларированный вами отказ от каких бы то ни было предложений, все же конкретики, видимо, не хватает. Я ни от чего не откажусь, конечно, но если мои пожелания вас хоть в какой‑то мере интересуют, то с удовольствием послушала бы о местных персоналиях. Кто враги? Кто потенциальные друзья, ежели таковые есть? Каков общий баланс политических сил?

– Боюсь, ничем помочь не смогу.

– Только не надо ссылаться на свою слабую информированность!

– Да я как будто и не пытался.

– Тогда почему? Для сохранения моей жизни, о коси вы так печетесь, это была бы чрезвычайно полезная информация.

Впервые на лице Его Высочества отразилась тень колебаний, он даже какое‑то, правда весьма непродолжительное, время изучал линию горизонта, но в итоге лишь покачал головой:

– Может, полезна, а может, и очень вредна. Все так неясно... Нет, я считаю обсуждение этих вопросов нецелесообразным. Разбирайтесь сами.

Все мои предыдущие попытки надавить на Принца окончились полным фиаско, но не сдаваться – это наше жизненное кредо.

– Ваше Высочество, извините, но ваше поведение вызывает у меня двойственное ощущение. С одной стороны, вы вроде как жизнь мне спасаете и всячески хотите помочь. С другой стороны, складывается впечатление, будто делаете вы ровно столько, сколько нужно вам самому. Причем с неизвестной мне целью. То есть пытаетесь использовать меня в качестве инструмента. Поэтому я была бы вам очень признательна, если бы вы по возможности недвусмысленно ответили на следующий вопрос: Ваше Высочество, а мы вообще‑то за одну команду играем?

Принц соизволил улыбнуться, и мне это сразу не понравилось. Если вы говорите кому‑то нечто очень похожее на гадость, а вам для начала улыбаются – значит, за адекватным ответом не заржавеет. Жизнь подтвердила справедливость этого наблюдения.

– Отвечаю недвусмысленно – нет. Вряд ли вы могли лого не заметить, а потому просто напомню – наша игра не относится к командным видам спорта. К тому же подавляющее большинство нас – керторианцев – имеет обыкновение всегда делать ровно столько, сколько нужно. Не больше, но, что приятно, и не меньше. Конечно, есть исключения, но присутствующих здесь к их числу никак не отнесешь. – Принц сделал паузу, как будто взвешивая, надо ли добавить еще, и хотя, по мне, это было совершенно излишне, он присовокупил: – И что особенно умиляет, так это слышать о командном духе от вас, Гаэль. От той, кто уже успел предать обе команды, за которые довелось выступать.

Следовало съесть это молча, но я зачем‑то попыталась отбрыкнуться:

– Если по первому случаю мне нечего возразить, кроме разве того, что считаю свой поступок абсолютно правильным, то по второму я готова поспорить.