– Ты знаешь, что мы собираемся отказаться от ее услуг? – спросил он.

– С чего бы это вдруг? Что ты мелешь?

– Первые пару раз, когда она такое отколола, я едва не спятил, – сказал он. – Все время думал – что за чертовщина такая? Но никто, кроме меня, не переживал, все говорили – ничего, все образуется, подумаешь, облажалась девочка маленько, с кем не бывает. Некоторые, правда, вообще ничего не говорили, просто молчали себе в тряпочку, и все, как будто не видели никакой проблемы. – Он покачал головой. – Меня могут выгнать из-за этого с работы, – продолжал он, – но я тебе кое-что покажу. Ведь ты знаешь ее, как никто, парень. Ты записи ее сессий видел?

Я сказал, что нет. Что для меня это как вторжение.

Живя с Тор, я посмотрел немало так называемых экспериментальных постановок. Одна труппа из Чикаго сняла в городе старый офис и устроила в нем то, что они сами величали «интерпретацией» одной старой книги. Зрители бродили по комнатам и натыкались на актеров, которые стояли тут и там в чудных позах, выряженные в какие-то странные тряпки, и иногда что-нибудь говорили – то ли строчки из книги, то ли вообще какую-нибудь чепуху. Можно было трогать любые вещи, открывать ящики столов, вообще делать что угодно.

Одна из причин, почему я повел ее туда, заключалась в том, что там были комнаты, куда разрешалось заходить только поодиночке. То есть ты входишь и остаешься один на один с актером, который играет только для тебя. Театр одного зрителя.

– Пора тебе тоже попробовать себя в качестве аудитории, – повторял я.

Я позвонил Джонасу, пока она была в одной из этих комнат.

– Я уж думал, что у нее роман.

– Дурак. Тор влюблена в тебя, как кошка. Короче. Когда ты соберешься приехать посмотреть эти видео?

Мы назначили день.

Она вышла из комнаты и спросила:

– Идем дальше?

– Как там было?

– Ме-е.

На пороге крохотной комнатушки стоял актер. Молодой, худощавый парень, смуглый, длинноволосый, в форме кондуктора. Он смотрел на нас. Я не мог разглядеть выражения его лица за большими темными очками, но был уверен, что он глядит на Тор не отрываясь.

Джонас встретил меня в больнице, у бокового входа.

– Она сегодня здесь, – сказал я.

– Знаю. В другом корпусе. Хочу, чтобы ты посмотрел кое-что – случилось на прошлой неделе. – Он провел меня в переговорную, мы сели, склонившись над его планшетом, и он включил видео. – Короче, это что-то вроде выпускного экзамена кое для кого из ребят. Так что, если кому сболтнешь, что это видел, меня вышвырнут отсюда пинком под зад, понял?

Камера смотрела с потолка вниз. За столом абсолютно неподвижно сидела молодая женщина. Прошла целая секунда, прежде чем я понял, что это Тор. В комнату вошла студентка, она записывала что-то на ходу в листок, который лежал на дощечке с зажимом.

– Мисс Бенедикт, – произнесла студентка. Качество звука хромало, но было слышно, что голос у нее слегка дрожит. Пожав Тор руку, она села. – Я доктор Чанг. Пожалуйста, расскажите мне, что я могу для вас сделать.

Мгновение Тор молчала. Повела глазами вправо, подождала, потом сказала:

– У меня боли.

Она говорила почти басом, совершенно не похожим на ее обычный голос.

Джонас придержал запись.

– По сценарию, у нее боли в боку, в нижней части, – пояснил он. – Аппендицит.

– Классика жанра, – кивнул я.

– Это ее восьмая студентка. Она работала весь день. – Он снова отпустил запись.