|
И король Людовик XIII, гордо откинувшись, покрутил ус. -- Ваше величество, -- продолжал де Тревиль, -- как я уже говорил, господин д'Артаньян -- еще почти мальчик и, не имея чести состоять в мушкетерах, был одет как горожанин. Гвардейцы господина кардинала, приняв во внимание его крайнюю молодость и особенно то, что он не принадлежит к полку, предложили ему удалиться, раньше чем они произведут нападение... -- Вот видите, Тревиль, -- перебил его король, -- первыми напали они. -- Совершенно верно, ваше величество, сомнений в этом нет. Итак, они предложили ему удалиться, но он ответил, что он мушкетер душой, всецело предан вашему величеству и, следовательно, остается с господами мушкетерами. -- Славный юноша! -- прошептал король. -- Он действительно остался с ними, и ваше величество приобрели прекрасного воина, ибо это он нанес господину де Жюссаку тот страшный удар шпагой, который приводит в такое бешенство господина кардинала. -- Это он ранил Жюссака? -- изумился король. -- Он? Мальчик? Это невозможно, Тревиль! -- Все произошло так, как я имел честь доложить вашему величеству. -- Жюссак -- один из лучших фехтовальщиков во всей Франции! -- Что ж, ваше величество, он наскочил на противника, превосходящего его. -- Я хочу видеть этого юношу, Тревиль, я хочу его видеть, и если можно сделать для него что-нибудь, то мы займемся этим. -- Когда ваше величество соблаговолит принять его? -- Завтра в полдень, Тревиль. -- Привести его одного? -- Нет, приведите всех четверых вместе. Я хочу поблагодарить их всех одновременно. Преданные люди встречаются не часто, Тревиль, и преданность заслуживает награды. -- В полдень, ваше величество, мы будем в Лувре. -- С малого подъезда, Тревиль, с малого подъезда. Кардиналу незачем знать. -- Слушаюсь, ваше величество. -- Вы понимаете, Тревиль: указ -- это все-таки указ. Ведь драться в конце концов запрещено. -- Но это столкновение, ваше величество, совершенно выходит за обычные рамки дуэли. Это стычка, и лучшее доказательство -- то, что их было пятеро, гвардейцев кардинала, против трех моих мушкетеров и господина д'Артаньяна. -- Правильно, -- сказал король. -- Но все-таки, Тревиль, приходите с малого подъезда. Тревиль улыбнулся. Он добился того, что дитя возмутилось против своего учителя, и это было уже много. Он почтительно склонился перед королем и, испросив его разрешения, удалился. В тот же вечер все три мушкетера были уведомлены о чести, которая им будет оказана. Давно уже зная короля, они не слишком были взволнованы. Но д'Артаньян, при своем воображении гасконца, увидел в этом событии предзнаменование будущих успехов и всю ночь рисовал себе самые радужные картины. |
