|
Пусть читатель из этих слов -- "разбудил Планше" -- не делает заключения, что уже наступила ночь или еще не. занялся день. Ничего подобного. Только что пробило четыре часа. Два часа назад Планше пришел к своему господину с просьбой дать ему пообедать, и тот ответил ему пословицей: "Кто спит -- обедает". И Планше заменил сном еду. Планше ввел в комнату человека, скромно одетого, по-видимому горожанина. Планше очень хотелось вместо десерта, узнать, о чем будет речь, но посетитель объявил д'Артаньяну, что ему нужно поговорить о важном деле, требующем тайны. Д'Артаньян выслал Планше и попросил посетителя сесть. Наступило молчание. Хозяин и гость вглядывались друг в друга, словно желая предварительно составить себе друг о друге представление. Наконец д'Артаньян поклонился, показывая, что готов слушать. -- Мне говорили о господине д'Артаньяне, как о мужественном молодом человеке, -- произнес посетитель. -- И эта слава, которая им вполне заслужена, побудила меня доверить ему мою тайну. -- Говорите, сударь, говорите, -- произнес д'Артаньян, чутьем уловивший, что дело обещает некие выгоды. Посетитель снова на мгновение умолк, а затем продолжал: -- Жена моя служит кастеляншей у королевы, сударь. Женщина она красивая и умная. Меня женили на ней вот уже года три назад. Хотя приданое у нее было и небольшое, но зато господин де Ла Порт, старший камердинер королевы, приходится ей крестным и покровительствует ей... -- Дальше, сударь, что же дальше? -- А дальше... -- сказал посетитель, -- дальше то, что мою жену похитили вчера утром, когда она выходила из бельевой. -- Кто же похитил вашу жену? -- Я, разумеется, ничего не могу утверждать, но у меня на подозрении один человек. -- Кто же это у вас на подозрении? -- Человек, который уже давно преследует ее. -- Черт возьми! -- Но, осмелюсь сказать, сударь, мне представляется, что в этом деле замешана не так любовь, как политика. -- Не так любовь, как политика... -- задумчиво повторил д'Артаньян. -- Что же вы предполагаете? -- Не знаю, могу ли я сказать вам, что я предполагаю... -- Сударь, заметьте себе, что я вас ни о чем не спрашивал. Вы сами явились ко мне. Вы сами сказали, что собираетесь доверить мне тайну. Поступайте, как вам угодно. Вы еще можете удалиться, ничего мне не открыв. -- Нет, сударь, нет! Вы кажетесь мне честным молодым человеком, и я доверюсь вам. Я думаю, что причина тут не собственные любовные дела моей жены, а любовные дела одной дамы, много выше ее стоящей. |
