|
Большинству из вас это показалось простым шнурком с несколькими золотыми бусинами, не более, но, как вы сами понимаете, я в таких вещах разбираюсь лучше. Наверное, вы помните, что крест лежал у самого подбородка, были видны только несколько бусин, как будто все ожерелье было очень коротким. Однако бусины, остававшиеся на виду, были расположены в определенном порядке: сначала одна, потом три и так далее. Я сразу понял, что это четки, обычные четки с крестом. Но в четках должно быть самое меньшее пять десятков бусин и еще несколько дополнительных, поэтому я удивился: где остальные? Чтобы так уложить четки, ими пришлось бы обмотать шею старика несколько раз. Тогда я не знал, что думать, и лишь потом догадался, куда пошла остальная часть шнурка. Она была крепко, в несколько раз, обмотана вокруг деревянной подставки, которая упиралась в угол каменного гроба, поддерживая его крышку. Таким образом, несчастный Смайлл, потянув за крест, выдернул подставку, и крышка обрушилась на его череп, как каменная дубина.
– Господи Боже! – воскликнул Тэррент. – Я, кажется, начинаю понимать, что к чему. Если все так и было, это очень странно. – Когда я понял это, – продолжил отец Браун, – обо всем остальном я уже мог догадаться. Помните, что никаких серьезных археологических исследований здесь еще не проводилось. Бедняга Уолтерс, честный коллекционер древностей, вскрыл гробницу для того, чтобы проверить правдивость легенды о забальзамированных телах. Все остальное – слухи, которые часто предваряют или преувеличивают истинное открытие. В действительности он обнаружил, что тело не было забальзамировано, а давно развеялось в прах. Только когда он работал в той подземной гробнице при свете одинокой свечи, рядом с ним упала еще одна тень. – Ах! – взволнованно воскликнула леди Диана. – Теперь я поняла, что вы хотите сказать. Вы хотите сказать, что мы встречались с убийцей, разговаривали и смеялись с ним, выслушали его романтическую историю и позволили ему спокойно скрыться. – Оставив уже ненужную церковную одежду на скале, – кивнул, соглашаясь, Браун. – Все ужасно просто. Этот человек сумел прибыть в церковь раньше профессора (возможно, пока тот разговаривал с тем угрюмым журналистом), застал священнослужителя рядом с пустым гробом и убил его. Затем переоделся в черную рясу убитого, на жертву надел настоящую старинную ризу и уложил тело в саркофаг, расположив четки и деревянную подпорку, как я рассказывал. Устроив эту ловушку для своей второй жертвы, он вышел из склепа и встретил нас, изобразив вежливого и приветливого сельского священника. – Но он очень рисковал, – заметил Тэррент. – Что, если бы кто-нибудь знал Уолтерса в лицо? – Я же говорил, этот человек, можно сказать, почти безумец, – согласно кивнул отец Браун, – но, думаю, вы согласитесь, что риск был оправдан, ведь ему все же удалось скрыться. – Я соглашусь, что ему чертовски повезло, – сердито пробурчал Тэррент. – А кто он вообще такой? Вам это известно? – Вы правы, ему очень повезло, – ответил отец Браун, – и не только в этом. Но об этом мы никогда не узнаем. – Какое-то время он, нахмурившись, смотрел на стол, а потом продолжил: – Этот человек годами вился вокруг профессора и угрожал ему, но сумел сохранить тайну своей личности до сих пор. |
