Генерал-лейтенант Махров.

«В вихре войны. Воспоминания о боевом пути 1 гвардейской тяжелой танковой бригады имени Ф. Э. Дзержинского».

М.-Л.: 1964 г., переиздано в 1994 г.

9 августа. 1941 год. Сергей Иванов

Светает. Казалось, только успел прикорнуть на еще теплом моторном отсеке «Рыжего», а Кузьма уже будит. Да, пора. Над головой с шумом проносится несколько девяток штурмовиков вместе с истребителями сопровождения. Ага, Андрею все же удалось выбить авиационную поддержку. Отлично!

Кстати, неплохая получается зарядка — скрытно пробежаться утром пару километров вдоль позиций подготовившейся к атаке части. Пока бегаю туда и обратно, над головой пролетают возвращающиеся штурмовики, успеваю заметить один горящий. Ого, у немцев что-то гулко взрывается, даже у нас хорошо слышно. К «Рыжему» подхожу уже под грохот нашей артиллерии. Минометы и гаубицы обстреливают обнаруженные ночью цели. К ним изредка присоединяют свой голос и шестидюймовки КВ-2. Взбираюсь в люк и… Ура! Радость! Наконец-то вернулся Сема. Он тоже рад, хотя и расстроен тем, что не встретил Андрея и Ленга. Знаем мы, из-за какого Ленга он расстроился, поэтому прошу Колодяжного передать Семе лежащий около меня треугольник.

Так, переживания в сторону, время Ч. Грохочет выводимый на полную мощь дизель, танк осторожно трогается, постепенно набирая скорость. Эх, удобная штука эта немецкая командирская башенка. Говорили, что ее можно только на заводе установить, но русская выдумка все одолела. Бригада заводчан с ЛКЗ и наши ремонтники вместе сотворили целых четыре чуда, четыре танка с командирской башенкой. Жаль, что заводские быстро уехали, глядишь, они и те два сломанных танка помогли бы нам отремонтировать, а еще жальче, что башенок трофейных всего четыре было.

Атака! Пошли родимые, пошли…

— Евгений, право пять, ориентир десять… ПТО! Видишь? Короткая! Огонь!

— Есть! Попали!!!

— Седьмой, я Рыжий, правее восемь… Как слышите? Прием.

Развернутые в первой линии «первые» с десантом рвутся вперед, за ними неровной цепью идут наши «двойки». И те и другие иногда замирают, обстреливая обнаруженные цели. Черт, маловато десанта, чем территорию зачищать будем? Вроде обещали кавалерийский полк прислать, да, видимо, чего-то не сложилось, конники где-то застряли, и теперь оставшиеся мотострелки идут в резерве с правого фланга уступом за нами. Эх, нам бы сейчас сил побольше, мы бы этих эсэсманов неожиданным ударом раскатали в блин. А так… ну оттесним, заставим отвлечься от основного наступления. Ага, подходим к условному рубежу.

— Первые, я Рыжий, готовность один. Прием.

— Принял Первый первый! Прием.

— Вторые, я Рыжий, вариант семь. Прием.

Двадцать первый принял.

— Седьмой принял.

Только начинаем подготовленный заранее маневр закрепления территории, как немцы контратакуют. До батальона пехоты с несколькими самоходками и даже танками. Да, придется туговато…

— Первые, оборона! Вторые, маневр три. Три, как поняли? Прием.

— Рыжий, Первый первый горит. Принял команду десятый.

— Понял, десятый, понял. Не увлекайся, твоя задача — заманить…

Черт, включили глушилку, рации не работают, приходится флажками махать. Поэтому, да еще для лучшей вентиляции, люк я не закрываю. Да и обзор с открытым люком все же получше. Е…ть, чуть не убили, хорошо инстинкт сработал. Болванка, то есть пуля, еще на полтора километра не долетела, а я, старый танкист, уже в канаве, то есть нырнул в люк. Какая-то падла недобитая пыталась подстрелить, только и успел в люк ускользнуть.