Новости? – спросила Бри. – Какие?

  Кажется, там жених. Делегация прибыла рано.

  Но так нельзя! – сказала Мирабелла. – Храм знает? – она

посмотрела на Элизабет, но та лишь пожала плечами.

   Знает,     кивнула  Сара.  –  Это  первая  делегация…  Они

теперь в таком недостатке. Надо позволить им найти свой путь

тут,  в  незнакомом  месте…  И  он  привёл  Джозефа  Сандрина  из

изгнания.

  Я так давно слышала это имя,   Мирабелла часто об этом

думала.  Каждый  раз,  как  вспоминала  Арсиною.  Мальчик,  что

пытался с нею бежать. Когда их поймали, он плюнул в Натали

Аррон.

Теперь он  привёл жениха Арсинои. Должно быть, трудно,

если он был сам влюблён в неё…

  Думаю, ты с ним встретишься,   сказала Сара.

  С Джозефом?

   С  женихом.  До  костров.  Мы  организуем  его  приезд.  С

одобрения храма, конечно.

  Это позорно,   сказала Бри. – Столько женихов, а выбрать

одного. Но эти женихи…   она довольно содрогнулась. – Порой я

жалею, что не королева.

Мирабелла нахмурилась.

  Никогда так не говори.

Все поняли её тон.

  Это лишь шутка, Мира,   мягко сказала Бри. – конечно, я

не хочу этого. Никто не хочет быть королевой.

Грэйвисдрейк Мэнор

Большая  библиотека  в  Грэйвисдрейк  была  одной  из

любимых  комнат  Катарины.  Большой  камин  излучал  тепло,

разве что не трогал тёмные углы, вокруг были высокие полки и

массивные  кожаные  кресла,  где  можно  скрыться  от  пощёчин

Женевьевы  и  яда.  Сегодня,  хотя  огонь  догорал,  они  сидели  с

Пьетром вместе. Он открыл три окна, и теперь тут было полно

света.  Тепло  от  солнца  улучшало  самочувствие,  и  она

чувствовала себя спокойнее.

Пьетр  протянул  ей  кусок  хлеба  с  мягким  сыром  из

овечьего  молока.  Он  собрал  пикник  на  ковре  –  лучшая  пища,

что  смог  найти.  Как  прелестно  с  его  стороны,  даже  если  он

просто её откармливал.

  Попробуй крабовое суфле,    сказал он,   до того, как оно

остынет.

  Хорошо,   отозвалась она.

Она взяла кусок хлеба и сыра, но было трудно. Даже самые

лучшие продукты казались грязью, когда  приходила  тошнота.

Она коснулась повязки на запястья.

  Что на этот раз? – спросил Пьетр.

  Змеиный яд.

Прежде этим её отравляли. Но на сей раз порезали, чтобы

было большее, ибо Женевьева ненавидела её за Черноту. Пьетр

посмотрел на рану и явно расстроился.

  Когда тебя коронуют, не придётся это делать.

Он  дал  ей  маленькую  тарелку  с  яичницей,  икрой  и

сметаной. Она откусила и попыталась улыбнуться.

  Это не улыбка, Катари, а гримаса.

  Может, не стоит откладывать это до обеда,   предложила

она.

   И  ты  пропустишь  ещё  два  приёма  пиши?  –  он  покачал

головой.