– Дура, конечно, – хмыкнула Гараева. – Такого парня видного бортанула! Юлька, конечно, была не согласна?

– Да ты что! Они чуть не подрались! А Янчик все твердил, что Юлька в любви вообще ничего не понимает. Что было!

Лера представила себе толстую русичку Галину Георгиевну, пытающуюся рассказать девятиклассникам о любви. На примере бабника Онегина… Да еще этот дурацкий открытый финал, когда муж Татьяны застал Онегина в ее комнатах. Вот это тема!

– Крику столько было! – тараторила Ася. – Завуч прибежала. Сказала, что драк на сегодня достаточно, и отпустила всех по домам. Даже замечание Янчику не сделала, хотя он орал громче всех… На всю школу было слышно. А потом…

– Погоди.

Они уже пересекли школьный сад и подошли к крыльцу, где сегодня на удивление было много народа. Чуть ли не вся начальная школа торчала на крыльце. Малыши с визгом носились в салочки, девчонки ухитрялись прыгать в резиночку и в классики. И вот среди всей этой суеты Лера заметила Маканину.

С их последней встречи прошел всего день, но Олеся за это время сильно изменилась. Она словно похудела и вытянулась, глаза еще больше потемнели, вокруг них залегли круги, словно предыдущую ночь она не спала. Маканина вопросительно смотрела на Леру, точно у нее был к ней вопрос, но она не могла вспомнить, какой.

Ей хочется о чем то поговорить?

Олеся все еще стояла в немом оцепенении, как будто совершенно не ожидала увидеть здесь, около школы, кого то знакомого.

– Я сейчас, – шепнула Лера Репиной и шагнула вперед. – Привет! – улыбнулась она.

Маканина ответила не сразу. Еще какое то время она с удивлением смотрела на Гараеву, а потом сунула руки в карманы куртки, явно собираясь уходить. Вдруг на лице у нее появилась радость.

– Привет, – быстро произнесла она, будто только только рассмотрела Леру и, испугавшись, что она уйдет, затараторила: – Тебе тут просили передать…

Олеся вынула ладошку из кармана и протянула сложенный в несколько раз листок. Первой мыслью Гараевой было: «Конечно, это ошибка!» Ей никто не мог писать. Да и зачем нужна эта записка, когда к ней в любой момент можно подойти и поговорить? Бред какой то…

И тут она вспомнила. Быков! За вчерашний вечер он совершенно выветрился у нее из головы. Вот кто не станет говорить, а, скорее всего, напишет.

Сердце громко стукнуло в груди, и Лере тоже захотелось сунуть руки в карманы, но она вовремя остановилась – Маканина еще решит, что она ее копирует. А это сейчас было ни к чему.

– Как его зовут? – решила уточнить Лера. И, уже задав вопрос, подумала, что спросила зря. В письме должна быть подпись.

– Давай, бери! – Маканина нетерпеливо тряхнула посланием, и Лера, наконец, протянула руку. – Павел его зовут. Быковский. Там наверняка все написано.

Ах, Быковский. Как она забавно перепутала. Что же ему надо?

Лера секунду изучала свернутую бумажку, потом быстро посмотрела на Маканину.

– А ты Олеся, да?

Затрезвонил, зашелся в истошном скрипе звонок. Малыши с визгом побежали к школе.

– Олеся, Олеся, – поддакнула Маканина, отворачиваясь.

Гараевой захотелось еще немного поговорить, чтобы эта странная девушка не подумала что то плохое. Поэтому она шагнула вперед, не давая Олесе уйти.

– Он какой то странный, ваш Павел, – произнесла она, заглядывая Маканиной в лицо. – Смотрит, а потом убегает.

– Слушай. – Маканина резко повернулась, и Лера сразу пожалела, что заговорила с ней. Сейчас опять начнет орать. – Что ты капризничаешь? Тебе все девчонки нашего класса завидовать будут. Пашка, знаешь, какой классный! И хватит через меня решать свои дела.