Жуткое место. А второй... Точнее вторая – имя этой особи нам довольно хорошо известно: Балла – находилась в засаде и попыталась завладеть неким посланием, которое имел при себе нарушитель... Собственно, оба пумоида находились на территории Периметра без документов Администрации и, следовательно, были нарушителями, но это неважно... Полиция подоспела вовремя – то есть до того как кто‑то из них окончательно прикончил противника. Нападавшая успела скрыться. А э‑э... жертву обработали парализаторами и доставили в околоток для установления личности и, главным образом, оказания первой помощи. А письмо это нашли частью на месте побоища, частью у израненного гонца... Когда его привели в чувства, он сообщил, что адресат письма – никто иной, как гостивший днями в их прайде, капитан Гвидо. К счастью, мы работаем в тесном контакте с полицией, и, к счастью, у кого то из околотка хватило ума немедленно сообщить куда следует. Вы прочитайте написанное...
Почерк которым было написанное вымокшее в крови письмо был чересчур, пожалуй, своеобразен, но вполне поддавался прочтению.
"Человек Гвидо, – гласило письмо,– ты хотел встретить людей, которые желали твоей смерти. Ты должен знать, что это значит, что ты хотел найти дорогу в Храм Тайны. Время прийти туда с оружием наступило раньше, чем мы оба хотели, но другого времени не будет. Мы идем в это место. Если ты и твои друзья хотят успеть – бери оружие и приходи к нам. Мы проведем тебя и твоих друзей к Храму. Нами движет Месть. Не опоздай.
Рроу, пумоид."
7. ПРОБЛЕМА ТУЗЕМЦЕВ
Закрытый семинар, он же – заседание Следственной Комиссии и впрямь проходил в кабинете новоназначенного Посла. Правда сам знаменитый миротворец и демократизатор еще не тронулся в путь к месту отбывания очередной почетной ссылки с Матушки‑Земли и честь представлять перед уважаемым собранием Метрополию вновь досталась уже свыкшемуся с этой своей ролью Бенедетти. Президента Гаррисона представлял сам Гарри Р.Гаррисон. Бросалось в глаза отсутствие Советника Лэшли. Кай не удивился бы, если бы узнал, что после голосования в Парламенте бывшую правую руку Президента постигла давно ожидаемая опала.
Профессор Мартинес была напряжена и явно ждала какого‑то подвоха от собравшейся публики.
– Как я понимаю, Следственная Комиссия пригласила меня для того, чтобы внести ясность в некоторые... биологические аспекты взаимоотношений колонистов и аборигенов... – начала она.
Возражений не последовало.
– В частности, мне были переданы образцы крови и других жидкостей
тела аборигенов, некоторых их тканей, типичных препаратов, применяемых при оказании помощи туземным жителям их... лекарями. Должна признать, что анализ подобного рода объектов долгое время признавался занятием предосудительным, и только санкция Федерального Директората, переданная мне господами Санди и...
– И кем еще? – заинтересовался Президент. – За несколько месяцев до этого с аналогичными просьбами к нам совершенно конфиденциально обращался не кто иной, как сам Посол Окама... Он прямо дал понять, что согласовал свои действия в высших кругах...
– Ну что же. В этом кругу, я думаю, вы можете не тратить время на оправдание ваших м‑м... трудов, – заметил его высокопреосвященство.
– Тогда я предоставлю слово нашему фармакологу – Луису Моренго. Луис оказался смахивающим на цыгана молодым парнем, явно в первый раз представшим пред очи столь высокого начальства, и нисколько этим не смущавшегося.
– Я не буду тратить время на то, чтобы забивать вам головы специальной терминологией, господа, и перейду прямо к выводам, – взял он быка за рога. – Давно существовало подозрение, что разного рода медицинские препараты и оборудование туземцы закупают для того, чтобы где‑то там у себя, в дебрях джунглей проводить какие‑тол опыты на захваченных колонистах и солдатах Легиона. |