– Помещение четыреста тридцать вам не имеет ни малейшего смысла проверять, – тихо сказал, почти незаметно появляясь в дверях, доктор Раджеш. – Вы в нем находитесь – это номер госпитального бокса. Так что...

– Да, пожалуй, это была каюта триста сорок... – раздумчиво заметил мистер Фигли...

– Дело состоит, господа, в том... – доктор замялся... – Я только что посетил медсестру Ганнибал, что несла ночное дежурство... Ее... Ее, видите ли, невозможно разбудить...

– Вы хотите сказать, что и ее успели отправить на тот свет? – не без раздражения осведомился Следователь Клецки.

– Нет, речь идет, скорее о коме... Явно медикаментозного характера...

Скорее всего, она находилась в момент, интересующий вас...

– В глубоком отрубе, – констатировал Гвидо. – А потом, ее кто‑то отвел бай‑бай... Что говорит ее сменщик?

– Сменщик‑то и застал дела в том положении, которое вы видите...

Медсестры Ганнибал уже не было на месте...

– А сам он?

– Дает показания в секции охраны...

– Сюда их! – почти заорал Гвидо. Сюда их всех, сучьих детей!!! Это не

следствие, это варьете какое‑то, с канканом!..

Первым из сучьих детей на место действия прибыл вежливо влекомый начальником охраны капитан Вартанян.

Сказать он мог немного. И все сказанное им относилось больше к нелестной характеристике Галактического Легиона в целом, и отдельных его членов. Слушал капитана, впрочем, фактически один только Федеральный Следователь Клецки, ибо к тому моменту все же прорезались мыслительные и речевые способности у единственного субъекта, который, несмотря на сильные повреждения в области копчика, мог считаться хотя бы отчасти свидетелем того, что происходило в госпитальном блоке в ночь. Кай с изголовья, а Гвидо с уже занятой в изножье больничной койки позиций, повели на похмельного сержанта перекрестную атаку.

Миссис и мистер Фигли были, тем временем, полностью поглощены стремлением постичь смысл без малого месячной давности газетной распечатки, которую, не говоря ни слова, вручил им Кай.

– Понимаете, – вещал покалеченный сержант корабельной охраны. – Это прямо как бред какой‑то было... То, вроде, сплю я и вижу, как в головах у этого... это... стоит...

– Что это ? – попробовал уточнить Гвидо.

– А то – вроде и не сплю совсем, а только медсестричку эту черненькую

силюсь позвать – а из горла – ни тебе звука – вот и получается, что наоборот, сплю я это, а не просыпаюсь... А опять глаза открою – оно все стоит и свое талдычит и талдычит... Тут, кабы не перебитый копчик – прямо скажу – со страху‑б обмарался по уши, верно – да уж больно слишком, получается... А оно долдонит и долдонит...

– А что ОНО долдонило? Что знать хотело? – сверлящим душу голосом пытался допытаться Гвидо.

– Да бред это пьяный! – прокомментировал показания своего подчиненного начальник охраны и тут же получил от кэпа Вартаняна дружеский совет заткнуться.

– Вот того‑то я и не помню совсем, о чем у них разговор шел... Только что это вы – ОНО, да ОНО. ОН это и был...

– То‑есть как – он? – попытался уяснить себе ситуацию Кай. – Да мертвяк этот!!! Он сам с собою и долдонил всю‑то ночь... Сам над собою стоял, сам себе и допрос вел...

– Я же говорил – делириум... – начал офицер охраны, но осекся.

– Капитан Дель Рей, – перешел на слегка официальный тон Кай. – Я бы

очень попросил вас вверить этого субъекта и медсестру э‑э... Ганнибал заботам специалистов вашего ведомства.