На третье нажатие кнопки звонка, Дюк все‑таки появился в освещенном проеме двери. Некоторое время он потратил на то, чтобы разглядеть в полумраке кабинета хозяина и его гостя. Это было довольно затруднительно, поскольку единственными источниками освещения в комнате были отсветы городских огней за окном, да сигара Барсука, злобно вспыхивающая в такт его слегка прерывистому дыханию.

– Проводи господина Мацумото до выхода, Дюк, – с характерной для состояния полного бешенства нежнейшей интонацией произнес Беррил. – Мы ведь обо всем договорились, господин Мацумото? Завтра, в полдень, в главном зале Первого Национального мой человек передаст вам ключ от абонентского ящика. Сами понимаете, что я не держу этих вещей вот просто так у себя дома – ни э‑э... предмета, ни ключа...

Мацумото бесшумно встал.

– Надеюсь, что хотя бы эта часть сделки обойдется без накладок,

мистер Беррил, – сказал он несколько церемонно откланиваясь.

Некоторое время Барсук сидел молча прикрыв глаза.

Потом открыл их и слегка вздрогнул, увидев перед собой неподвижную и

слегка виноватую фигуру Дюка, уже справившегося со своим поручением.

– Право, я никак не возьму в толк, хозяин, когда и как этот тип вошел и...

Секретарь‑телохранитель имел все основания ожидать худшего. Однако со стороны Барсука последовал только еще один тяжелый вздох.

– Найди мне Шпента, Дюк, – уныло произнес Беррил. – Немедленно.

– Но уже ночь, хозяин...

– И скажи ему, – не обращая никакого внимания на возражения

бестолкового слуги, продолжил Барсук, – что это – в последний раз...

5. РАССЛЕДОВАНИЕ

Когда‑то это не называли Периметром. Когда‑то у входов в дома не были навалены мешки с песком. Когда‑то не стояли танки на перекрестках. Не скользили вдоль улиц бесконечной каруселью военные и санитарные патрульные кары. Когда‑то. Давно.

А этим утром над городом звучал марш. На площадь перед утопленным в грунт бункером Ратуши выходили шеренги. Колонны. Колонна Братства Скваттеров, колонна Общины Пионеров Северо‑Запада, колонна ветеранов... Над головами реяли вымпелы, лозунги, призывающие покончить с зелеными уродами, вышвырнуть за грань Периметра агентуру джунглей, сплотить ряды. Там и сям горделиво посматривал с портретов профиль и анфас депутата Гроссшланга. Фракция Саранчи проводила утреннюю манифестацию. Марш гремел над городом. Только марш!

– Подземка не действует уже больше года, – любезно пояснил наивному Следователю Клецки его свежеобретенный подчиненный из регионального филиала Управления. – Там оборудуют убежища. А часть туннелей поражена разными видами грибковой инфекции. Полагают, что это – диверсия аборигенов. А поверху мы доберемся только пешком. Пока эти чудаки, – он кивнул на шагающие ряды, – не закончат, движение в норму не придет...

Следователь откинулся на спинку сидения. У него было чувство, что он смотрит кинохронику древних времен. Или спектакль.

– Это действительно было в последний раз! – резко сказал Шпент и бросил на стол плоский ключ. Т‑ты здорово меня подставил, Барсук...

Ромуальдо Беррил счел возможным выйти из‑за стола, стремительно обогнуть последний и вперится взором в затравленные зрачки своего насмерть испуганного порученца.

– Что случилось? – спросил он. – Что еще случилось?! Товар?..

– Цел твой товар... Наверное. Не дошло дело до товара... Захомутали

твоего барыгу. Н‑навела какая‑то с‑сука... Если‑б не примета...

– Кто захомутал? Полиция? Что за примета?

– Да не п‑полиция, а архангелы кривоносые.