Я тащил архивариуса по протоптанной Оливье тропе. Его россказни мне не нравились. Зачем болтать о старых кошмарах? Евлампий опять врёт, во сны есть тайный ход, и в Тринадцатом Тёмном Объединенном мире о нём знают. Надели же на мою цепь голема и вывели в горы пока я спал.

– Бывает! – откликнулся я. – Ритуал за учителя! Я лез наверх, а проснулся в камере…

– Это совершенно другое! – закричал голем. – Ты ничего не понимаешь!

 Я хотел возразить, но Евлампий залопотал, как помешанный.

– Господин бывший архивариус магистрата Мровкуб Тридцать Первый. Я сильно извиняюсь за то, что мы постоянно перебиваем и не даем закончить ваш интересный рассказ, господин, – зачастил голем. – Мы не будем прерывать вас, пожалуйста, расскажите историю до конца. Мы почти догнали Оливье, и у нас не много времени, чтобы побеседовать в спокойной обстановке.

Дядин след терялся в колючих кустах, и я заволновался.

– Как говорил ветеран мировой войны: «Я не какой-нибудь пройдоха, чтобы попросту хвастаться старыми шрамами», – пояснил архивариус. – Месяц назад сон повторился. Я стоял на берегу моря у начала лестницы. Накатывали тёмные волны, вгрызаясь в камни у ног. Дул бешеный ветер, приносящий солёные брызги. Самое жуткое, что над головой не было неба. Только чёрная пустота, как в междумирье.

– Что-то мне это напоминает, – тихо промолвил голем.

– Так описывают Отдельный мир, – согласился Мровкуб, – но дело не в этом. Там было то чудище в волчьей шубе. Как сказал один непутёвый маг, напутав с чарами: «Я чуть не скончался от страха». Думал он бросится и в этот раз меня прикончит, но он еле держался на ногах. Под шубой птицы свили гнездо, а вместо маски пылали огромные красные глаза.

Мы добрались до зарослей. Оливье всё-таки потерялся, но рассказ архивариуса меня будто заворожил.

– Ткнув когтем, он приказал торопиться в Изумрудный мир. Иначе, пощады не будет. Я должен был передать Дарвину, что тот, кто доставлял огромную радость, принесёт неволю.

– Вы так и поступили, господин? – спросил Евлампий.

– Да, – еле слышно выдавил архивариус. – Огромные огненные глаза поработили меня. Жуть! Я ни на миг не сомневался, что он вернётся и расправится со мной. Открыл портал на Изумрудный остров и напросился к королю. «Не малых трудов между прочим стоило», как говорили строители Императорского дворца. Только услышав про радость и неволю, Дарвин бросил меня в тюрьму.

– Печально пострадать за кого-то другого, – посочувствовал голем.

– Уж я-то знаю, – вставил я. – А теперь, благодаря кому-то другому, мы ещё и заблудились, и Оливье потеряли.

Меня словно не слышали.

– Вас отправили на Изумрудный остров, чтобы вы встретились с нами? – спросил Евлампий.

– Одуванчиковая поляна! Это же яснее ясного, слуга!

– Всё очень странно, – согласился голем.

– А о чём говорил мой спаситель, вспоминая происшествие в Тринадцатом мире? – задумчиво произнес архивариус.

– Он путает понятия, господин, – начал оправдываться Евлампий. – Простите, блёклые совершенно не разбираются в магической теории.

Невдалеке хрустнула ветка. Я обернулся на звук.

– Когда не обладаешь базовыми знаниями, выводы далеки от идеала.

Я всматривался в заросли, надеясь увидеть зелёный камзол. Меня беспокоил монотонный шелест.

– Как говорят в Черногорской академии: «Только неверные выводы отличают студиозуса от архимага».

Я не сразу понял, что это не шум листьев. Слишком складную мелодию гнал расшевеливший кусты ветер. Памятный мотив бросился на нас вместе с золотой пыльцой. Огромное облако мгновенно облепило.