— Еще один журналюга, — скривился Харт, — сколько вас еще здесь?

— Только мы.

— Ты-то придержи язык.

— Это просто свинство, — заявил Рэд, ощупывая лоб, — кто меня ударил? Сколько можно? У меня черепушка не чугунная.

Я вспомнила про Майкла и повернулась посмотреть. При свете мощных фонарей увидела, что ему уже ничего не поможет. Он был мертв. Пуля попала в переносицу между глаз и теперь это место представляло непонятное и неприятное месиво, на которое мне не хотелось смотреть. Но я все же подняла фотоаппарат и превозмогая боль в раненой руке, сделала снимок.

— Ты точно больная, — прокомментировал Харт, вертя пальцем у виска, — не стоит беспокоиться, миссис Дэйвис, кровью она не истечет.

Тут и Рэд перестал тереть больное место, вспомнив о своих обязанностях. Он усиленно защелкал фотоаппаратом.

— Это и есть маньяк? — спросил он между делом.

И тут Бэсс меня поразила. Даже больше, чем поразила, просто сразила наповал.

— Да, — сказала она, — это он.

Я посмотрела на нее вытаращенными глазами и уже раскрыла было рот, чтобы спросить, все ли у нее в порядке с головой, но она помотала головой, глядя на меня суровым взглядом.

— Так, — произнес Харт, окидывая взглядом пространство кругом, — займитесь этим, — он мотнул головой на труп, — Дэннингс, пойдешь со мной. Фрэд, ты займешься миссис Дэйвис. Снимешь ее показания и все такое. А остальные, — тут он бросил взгляд на Рэда, — могут топать по своим делам.

— А я? — почти обиженно спросил коллега, — мне нужно оказать медицинскую помощь. Между прочим, меня ударили по голове!

— Это ей не повредило, — отозвался Харт очень милым тоном, — во всяком случае, на то, чтобы снимать, у вас сил хватило.

— У меня сотрясение мозга, — простонал Рэд, хватаясь за голову.

— Все, Хэммерсмит, свободен, — отрезал Харт и взял меня за руку.

Очень крепко, между прочим. Наверняка синяк вскочит. Я дернулась, но успеха не имела.

— Спасите меня кто-нибудь, — протянула я жалобно, — неужели, ни у кого нет ни капли жалости? Меня ведь побьют.

Полицейские снова зафыркали, а Рэд посмотрел очень даже злорадно.

— Прекрати болтать, — дернула меня за руку Харт, — шагай вперед, кому сказал. Живо.

Пришлось идти. Я душераздирающе вздохнула по пути, но Харт не обратил на это внимания. Он доволок меня до выхода, и я первым делом отметила, что дверь была открыта. Значит, полицейские постарались. В своей излюбленной манере. Дверь была просто снята с петель.

Меня дотащили до машины и бесцеремонно швырнули на сиденье. Я поморщилась и сказала:

— Можно было бы и поаккуратнее. Между прочим, я могу истечь кровью.

— Да, конечно, — презрительно отозвался Харт, — а еще, руку могут ампутировать. Да у тебя просто царапина. Даже кровь перестала идти. Хватит ломать комедию.

Я спустила рукав и посмотрела на рану. Что ж, следовало признать, что Харт не ошибся. Рана в самом деле была пустяковой, но кровь, правда, все еще шла, если к этому применимо такое выражение. Капала, это будет точнее.

Тем временем, Харт завел машину. Развернувшись, он лихо покатил по направлению к городу, не отрываясь, глядя на дорогу. Вид у него был суровый, но меня это не пугало. Подумаешь!

— А теперь колись, Дэннингс, — вдруг заговорил он, — каким образом ты вышла на этого маньяка.

— Ой, я так и знала, что меня будут пытать, — отозвалась я.