Алло, мистер Хампердинк, вас не слышно…

Порождение ехиднины! Кто внушил тебе бежать от будущего гнева?!

Часы! Никогда не снимай их с руки!

Алло, мистер Хампердинк, вас не слышно…

Райн. Райн. Райн. Райн. Райн.

Я Говард Террокс, университет Беркли, группа «Пандемониум»…

Порождение ехиднины!

Необходимо чаще контролировать Сепультуру. Позаботьтесь об этом, майор.

Меня зовут Анна.

Райн. Райн. Райн. Райн. Райн.

У Часов стопроцентная гарантия Переключения.

Вы, наверно, иностранец?

Алло, мистер Хампердинк, вас не слышно…

Не хотите ли бренди?

И тогда бес берет с собой еще семерых бесов…

А я знаю, где вы прячете розы зимой!

Алло, мистер Хампердинк, вас не слышно…

не слышно…

не слышно…

не слышно…

не слышно…

Очнулся Роберт внезапно, от собственного крика. Где-то в доме что-то со стуком упало, раздались торопливые шаги, и через несколько мгновений в комнату вбежала хорошенькая белокурая девушка, впопыхах вытирающая руки о передник.

— Что-то случилось? — она озабоченно подсела к Роберту на краешек скрипучей кровати и лежащим на прикроватном столике платком оттерла выступивший пот на лбу парня. — Сон, наверно, нехороший приснился, да? Ну, ничего, бывает, — и успокаивающе улыбнулась. — Сейчас я сварю вам крепкий кофе, хотите? Уже почти обед… Вам нужно отдохнуть как следует, сил побольше набраться. Полежите пока, я мигом!

Девушка легко вскочила и выскочила за дверь, будто чего-то испугавшись. Боб не шелохнулся. Голова была пустая, как желудок у бомжа после каталажки. Более того, внутри него царило какое-то странное спокойствие, можно даже сказать, равнодушие ко всему происходящему. Он долгое время лежал на спине, и она порядком затекла уже, но перевернуться было лень, оставалось только недвижно смотреть на белоснежный потолок и краешек простенькой люстры с нарисованными сердечками.

Скоро в его поле зрения попал маленький паучок, пересекающий по диагонали потолок, но и тот быстро исчез. Девушка все не появлялась, хотя дом наполнился разнообразными звуками, от которых, по-видимому, до этого его оберегали. Слышалось шкворчание сковородки, шум бегущей воды из крана, быстрый стук ножа о доску, перемалывающего то ли морковку, то ли лук, суматошная крикливая телевизионная реклама, требовательное мяуканье кошки. Поползли неопределенные пока, но вкусные запахи, которые, впрочем, оставили Боба без внимания. Потом во дворе на кого-то затявкала собака, скорее ради приличия, чем из чувства долга, а девушка весело напевала уже что-то красивым, мелодичным голосом.

Роберт, сам не зная, зачем, сделал над собой усилие и скосил глаза в сторону. Малюсенькая аскетичная комнатка, в которой находилась пружинная кровать, занятая на данный момент им самим, комод, столик и большое овальное зеркало на стене. Единственное окно находилось сзади Роберта, но это его мало интересовало. В этот момент дверь, жалобно скрипнув, распахнулась, и на пороге появилась хозяйка с подносом в руках, на котором лежали тосты, дымилась большая кружка кофе, стояла глубокая тарелка с омлетом и ветчиной, а также несколько французских булочек и баночка джема.

— О, простите меня, пожалуйста, Роберт, — протараторила девушка, — я немного заставила ждать вас…

Наконец, не желая все-таки показаться невежливым, Боб с трудом разлепил губы и, хрипло кашлянув, промолвил:

— Спасибо… Я… весьма благодарен вам… Не желаете ли присоединиться?

Девушка смущенно хихикнула, пододвигая тарелку поближе к Роберту.

— Я уже пообедала. Надеюсь, вы скоро встанете, и мы поужинаем с вами внизу, идет?

Без особого желания Боб медленно принялся за еду, тщательно пережевывая пищу.