Девушка чему-то улыбалась и долго смотрела в глаза молодого мужчины, любуясь отблесками мерцающих свечей. Потом, поглаживая ладонями, прижала к себе его голову…

– Конечно, Максим… – прошептала она, – да, мой любимый, я согласна…

Легкий ужин при свечах удался на славу. Влюбленные сидели рядом, не выпуская друг друга из объятий, счастливые и довольные. Они вспоминали ушедшее лето и трудное, неудавшееся поначалу знакомство. Все крепче он обнимал Александру, все больше страсти было в их поцелуях, трепетнее становилось дыхание.

Откинувшись на спинку дивана и закрыв в блаженстве глаза, она поглаживала мужскую ладонь, скользившую по вздымающейся, упругой груди и не спеша расстегивающую пуговки на тонкой блузке…

– Проводи меня… – вдруг услышал Скопцов, добравшись губами до набухшего соска.

Выпрямившись и поправив полу ее кофточки, он с досадой на собственную поспешность виновато смотрел на девушку.

– Проводи меня в ванну, – еле слышно прошептала Саша, – я больше не могу…

Пришедший на Северный Кавказ теплый фронт, едва не погубивший их прошлой ночью, теперь отчасти спасал – температура даже на рассвете не опускалась ниже нуля. Днем же, под лучами иногда пробивавшегося сквозь облачность солнца, да от быстрой ходьбы по взгоркам становилось и вовсе тепло.

Ранним утром они допили козье молоко, съели по последнему куску хлеба и вновь двинулись на север…

Пару раз им казалось, будто откуда-то сзади доносится лай собак, но, останавливаясь и прислушиваясь, они ничего, кроме воя ветра не улавливали.

В целом же второй день пешей прогулки сложился таким же неудачным, как и первый. К вечеру, вспоминая количество вынужденных остановок, и приблизительно подсчитывая пройденный километраж, Всеволод усмотрел впереди очередную возвышенность с реденькой растительностью на пологом склоне. А, взобравшись на вершину, дабы осмотреться и подкорректировать направление, они увидали перед собой обрыв, под которым путь преграждала быстрая река.

– Так… на территории Чечни имеется только две приличных речки, похожих на эту, – озаботился подполковник, наморщил лоб, потер ладонью обросшую бородой правую щеку. – Терек находится много севернее – это и дураку понятно. Да и пошире он будет, полноводнее. Остается Аргун, потому как остальные боле смахивают на ручьи.

– Но Аргун течет с юга на север, – возразил пилот, припоминая начертания полетных карт.

– Верно. За исключением недлинного участка от истока на грузинской территории. От границы километров тридцать-сорок он петляет между гор аккурат с запада на восток, а на север подворачивает у Итум-Кале.

«Да… С таким напарником не пропадешь – из любой передряги отыщет выход!» – подумал майор, уважительно поглядывая на приятеля и удивляясь отменной памяти с профессионализмом.

– Пойдем по берегу, до брода, – рассуждал вслух Барклай, – переправимся и подвернем на северо-восток. А там и на шоссе выйдем – оно до самого Шатоя шурует слева от Аргуна.

– Пойдем, – не раздумывая, согласился Скопцов.

Форсировать водную преграду лучше было ночью – днем за этим занятием их могли засечь боевики, встреча с которыми не сулила сейчас ничего хорошего. Но погоня осталась далеко позади и наверняка потеряла их след; берега речушки выглядели пустынными, безжизненными… Потому Всеволод и отказался ждать наступления темноты.

До приемлемой переправы пришлось тащиться километра три.

– Через эту стремнину и переправимся, – указал Сева на бурлящие пороги.