Закончив читать, я закрыл тетрадь и посмотрел на Славу. Все это время она сидела молча, положив руки на колени.

Удивительно, что и отец, и случайно встреченный мною священник говорили об Истине одними и теми же словами. Но почему отец знал дату своей смерти?..

— Ну вот, — сказал я, — теперь для меня кое-что прояснилось…

Глава 29

… Квартира опять постепенно оживляется звуками. То вдруг кому-то ночью вдруг вздумается передвигать тяжелую мебель. То послышатся возгласы, напоминающие крики о помощи или армейские команды. То, ни с того ни с сего, предутреннюю тишину взорвет рев воды в туалете. И еще — появились запахи несвежего белья.

— Воняет казармой, — морщит носик чистоплотная Слава, привыкшая в своей благоуханной Франции к другим запахам. Она стала принюхиваться ко мне:

— Нет, это не от тебя. Ты пахнешь масляными красками… и моими духами.

Я прекратил работать, и целыми днями мы со Славой бездельничаем. Изредка выбираемся из дому и, почти не разговаривая, слоняемся по безлюдным переулкам.

— Ты знаешь, — сказала однажды Слава, — я скучаю. Я скучаю…

— По Парижу? По Эйфелевой башне?..

— Я скучаю по тому времени, когда мы с тобой сидели на балконе в соломенных шляпах, и я пила нормальный кофе… И мальчик… ах, мальчик…

Я все время думаю о письме отца, но я не знаю, с чего начать, я не знаю, как повлиять на события. Я готов не отсиживаться в кустах, я готов действовать, готов что-то делать, куда-то бежать… Но что делать, куда бежать, в каком направлении…

Улицы Москвы грязны и пустынны. Столица будто вымерла. Куда подевались жители этого многомиллионного города? Я читал, что так же вымирала Москва, когда в разные годы к ней подступал чужеземный враг… Но нет сейчас ни якобы гениального Наполеона, ни якобы придурковатого Адольфа…

Наконец позвонил Илья. Он в Париже! Слава Богу! Каким-то чудом прорвался. Разговаривали, соблюдая конспирацию, не более минуты. Говорили о каштанах, которые давно отцвели, о щенке колли, который жить без меня не может: так привык, собака, что от тоски перестал жрать. Завуалировано говорили о картинах… Я понял, что Илья сумел их вывезти. Осталось дело за тобой, сказал он… М-да, конспираторы…

В "Правде" появилась коротенькая статейка о Василии Бедросове. Ее автор вспоминал великого драматурга Николая Погодина и его бессмертную пьесу "Кремлевские куранты", постановка которой возобновлялась во МХАТе им. А.М. Горького. Автор пинал прежнее руководство театра и Ваську за пьесу, которая еще полгода назад шла на той же сцене.

Пьеса называлась "Кремлевские мутанты" и была посвящена… впрочем, это неважно, патетически восклицала газета, чему она там была посвящена!

Пьеса эта идеологически вредная, не наша эта пьеса, да и бездарный автор, враг народа Василий Бедросов, уже вторую неделю вместе с худруком и дирекцией театра в полном составе корчуют пни в лесах Архангельской области. И поделом им, негодовала "Правда", так будет со всеми, кто покусится…

Эх, Васька, Васька… Говорили тебе, беги к чертовой матери… Не сбудется твоя мечта издать книгу о роли сортира в духовной жизни человека… И что теперь будет с твоими барбосами, котом и попугаем? А с женой?.